Приходим рано утром — сетки нет! Чучело, конечно, на месте. Батя покрутился-покрутился, поискал — нет сетки! Взял весло, подошёл к чучелу и как даст по нему со всего замаха. Чучело повалилось, а батя ему и говорит: «Херовый из тебя сторож, ага!» Бросил весло и ушёл.
Колька достал сигарету, долго её мял, потупив голову, подкурил и, сделав несколько затяжек, подытожил:
— Давно у бати на могилке не был… Надо съездить.
Рассказ второй. В ответе за тех, кого приручили…
Компания «Таркосаленефтегаз» выходила на Восточно-Таркосалинское месторождение. Чтобы понимать, в каком состоянии оно находится и как бы там «не нагадить сверх меры», предприятие заказало аэрокосмогеологам экологический аудит.
Это только в жёлтой прессе пишут, что нефтяники и газовики бессмысленно убивают природу и изводят коренное население ради многомиллионных сверхприбылей. Но даже в самые тяжёлые годы, вначале 90-х, нефтегазодобывающие предприятия пытались по мере возможности сохранять природные ландшафты и тратили немалые деньги, заказывая работы экологам. Хотя и «гадили» тоже, много «гадили», чего скрывать.
На основе космических снимков космогеологи оперативно отстроили основу аудита — ландшафтную карту региона. Но карта без наземных измерений — как теория без практики. Нужно на месте и зверушек посчитать, и травки; посмотреть, как ведёт себя мерзлота; где и на какой глубине залегают грунтовые воды. В общем, нужны полевые работы. Нужны так нужны. Восточно-Таркосалинское месторождение располагается в двухстах пятидесяти километрах к северо-востоку от Северного, в местах необжитых и пустынных. Единственное средство доставки полевой бригады — вертолёт. Не привыкать!
В десять утра шестого июня братья Серовы, Юрий Григорьевич Золевский и Игорь Вокарчук с полутонной груза выехали на уазике в аэропорт Северного — для вертолётной заброски. С Золевским был его старый пёс Буран — белая лайка.
Погода стояла гадкая. Начало июня на Севере — переходный период: не весна, не лето… ни то ни сё. На Севере вообще нет сезонов в привычном для нас смысле. Климат контрастный. Как один хант говорил: «Сначала пыл снек, потом дощ, потом шар, потом комар, потом пах! — снек пошёл». В такой «снек, дощ, шар» и выезжали. Мелкий гадкий дождик сыпал с утра.
На вертодроме загрузили в вертушку необходимое для работы и проживания на болоте снаряжение: армейскую палатку с разделкой под печку, печку-буржуйку, пару зиловских аккумуляторов, комплект радиолокационной аппаратуры, мотобур со шнеками, пару ящиков с едой, четыре спальника, доски под спальники, лист плотного брезента на доски и ещё кучу всякого, казалось бы, ненужного, но на самом деле такого необходимого барахла — и стали ждать вылета.
Ожидание — дело тоскливое. Когда вертолёт выпустят, никому неизвестно: ни вертолётчикам, ни диспетчерам. Сколько сидеть — непонятно. Вроде бы, ложись и спи, но… На вертодроме смертельно хочется курить. Всегда. Если бы было можно, так бы не хотелось… Но на стоянке вертолётов даже спички в кармане запрещены, не то чтобы курить или, не дай Бог, прикуривать!
Через пару часов маеты наконец-то дали отмашку. Полевики пожали руку партейному водителю Гришке Бевзенко, запрыгнули в вертолёт и приготовились к взлёту.
Юрка жал аккуратно. За день до вылета он неудачно опёрся ладонью на горячий блин электроплиты, и теперь перебинтованная рука саднила, под бинтом во всю ладонь наливался волдырь.
Борттехник глянул в салон, пересчитал по головам, махнул рукой и вернулся в кабину. Послышался гул двигателя, и в иллюминаторе замелькали тени от лопастей. Вертолёт начал готовиться к полёту.
Интересно взлетают вертолёты из аэропорта. Обычно они, раскручивая лопасти, с лёгким наклоном, почти вертикально, взмывают в воздух и ложатся на курс. В аэропорту же вертолёт изображает из себя приличный летательный аппарат: выполняет рулёжки, выезжает на взлётно-посадочную полосу, встаёт, ожидает разрешения на взлёт, разбегается, отрывается от земли и некоторое время даже летит над взлётной полосой… Только после этого, свершив пару-тройку эволюций, набирает положенные 150—200 метров и ложится на курс. Чисто Ту-154, а не Ми-8!
Первый пункт назначения: Тарко-Сале. Время полёта: два часа. Вертолёт должен забрать груз, чтобы отвезти ещё дальше на север, а по дороге высадить аэрокосмогеологов.