Григорич сидел, курил и рассуждал вслух, куда же могла пропасть собака?
Серовы молчали, а Вокарчук разглядывал снимок, будто на нём можно было увидеть, где сейчас Буран.
— Ладно, — сказал Славка, затушив сигарету, — с таким настроением всё равно жрать не хочется. Пошли искать! Чего ты там, Игорь, высмотрел? Рассказывай!
— Смотрите, — Вокарчук разложил снимок на полене. — Вот так шёл Григорич… А вот здесь, южнее, длинное озеро. Если Буран ушёл туда, то тогда он не может пройти к нам. Напрямую — озеро мешает, а в обход — сил нет. Посмотрим?
— Километра… три получается? — прикинул Славка.
— Три д-двести, — автоматически уточнил Григорич. — Пошли.
— Ага. Только давай звать.
Они двинулись веером. Золевский пошёл своей старой дорогой, Игорь — на южный конец озера, а братья — к озеру напрямую. Толку от Серовых ожидалось немного, но учитывая, что пёс был белый, они могли его разглядеть первыми. Минут через тридцать собаку позвал Золевский. Потом крикнул Бурана Игорь. Потом стали орать Серовы.
Ещё минут через десять братья подошли к озеру. И тут Славка вдруг встал, внимательно вглядываясь в противоположный берег.
— Юрка! Смотри, во-о-о-он там! Это что белое?
— Где? — не мог сориентироваться Юрка и вертел головой.
— Да вон! В той лощине! Видишь — между двух листвянок?
Там действительно шевелилось что-то белое.
— Думаешь, Буран?
— Вроде собака…
— Пошли к Золевскому?
— Ты иди к Григоричу, а я — к Игорю. Мы его, паразита, в клещи возьмём! — И Славка двинулся вдоль озера направо.
— Только ты это… — окликнул его Юрка. — Не зови уже… Не сбивай.
— Ладно, — махнул Славка и пошёл, высоко задирая на кочках ноги.
Юрка ещё раз глянул в сторону Бурана и направился к Григоричу.
Золевский меж тем продолжал кричать и высвистывать пса. Юрка шёл вдоль озера и видел, что Буран — а теперь его уже отчётливо было видно на фоне серо-зелёной тундры — движется навстречу Григоричу. Когда до Григорича оставалось метров пятьсот, Юрка стал ему жестами показывать в направлении Бурана. Григорич обратил на Юрку внимание, остановился и стал вглядываться. Звать он в этот момент перестал. И Буран лёг! Он не видел людей. Он шёл на голос. Вот тебе и глухой!
— Зови его! — крикнул Юрка. — Зови!
— Бура-а-ан!!! — изо всех сил заорал Григорич. Пёс поднялся и пошёл.
Через двадцать минут Золевский добрался до него, поднял, перекинул на шею и повернул обратно.
Юрка тоже развернулся и пошёл к базе. Не доходя километра, он нагнал Григорича.
— Н-нет у него сил, — Григорич шмыгнул носом, — с-совсем… Боюсь, с-сдохнет.
— Да ладно… — начал Юрка, но осёкся. Голова пса безвольно висела на плече хозяина, из носа стекала струйка крови, глаза были открыты, а в них — такая тоска… что Юрке самому захотелось плакать.
Дойдя до палатки, Григорич аккуратно положил пса на землю, вытер ему нос, налил в миску воды и подсунул под морду. Почуяв воду, Буран несколько раз лизнул, но потом убрал голову и закрыл глаза.
— Как он? — поинтересовался Славка, когда они с Игорем подошли.
— Хреново… — Григорич сидел на бревне напротив Бурана и курил.
— Может, мы его это… в палатку сегодня?
— Обойдётся — пусть здесь отходит… если отойдёт… Или уже совсем отойдёт, — Золевский бросил в костёр папиросу, поднялся и открыл банку рыбных консервов в томате.
— Опять ты ему гадость! — возмутился Славка.
— Н-не ори! — осадил его Григорич. — Любит он эти консервы. Любит.
Пёс не сдох и к утру оклемался. Он выпил всю воду, съел консервы и даже поел немного макарон. Когда мужики поднялись, он встретил их в любимой позе возле потухшего костра: морда на передних лапах, уши торчком.
Золевский смотрел на него, а потом дрогнувшим голосом в сердцах произнёс:
— Лучше бы ты с-сдох вчера… За-зараза.
Буран виновато присвистнул и постучал хвостом.
В тот день он от костра не отошёл ни на шаг. И в следующий. И даже когда космогеологи затеяли пробурить на вершине бугра скважину в мерзлоте и надрывно выли мотобуром почти три часа, он только отошёл немного дальше и снова лёг, всем видом показывая, никуда больше не двинется. Хватит. Нагулялся.
***
На шестой день с утра ждали вертолёта, был уже обед, но ни один пролетающий борт не обращал внимания на четырёх экологов с собакой.