Осознав всю сложность ситуации, Юрка вытребовал себе жилплощадь в общежитии. Метил на комнату Вокарчука, но Игорь завис в ней на неопределённое время. И в ноябре Серов вселился в семиэтажку, в комнату, где уже было два жильца: татарин Ильдар и чуваш Иван.
Чем занимался Ильдар — не знал никто. Вроде бизнесом. Тогда стало модно «заниматься бизнесом», это могло означать всё что угодно, даже простую перепродажу чего-либо куда-либо. Вёл себя «бизнесмен» вызывающе: тогда кроме бизнеса в моду входил татарский сепаратизм, и у Юрки с Ильдаром из-за этого были отдельные проблемы. Хорошо, что Ильдар в общежитии появлялся редко, жил у какой-то своей подруги.
Другое дело — Ваня. Простой рабочий парень, водитель «лаптёжника» (КрАЗ-225). Юрка познакомился с ним, ещё когда приходил смотреть комнату. Разговаривал Иван с акцентом. Как потом Юрка узнал: родом сосед был из деревни — крепкий, неуклюжий, весь какой-то похожий на медведя. Первые встречи, пока Юрка только заселялся и перевозил вещи, Ваня держался насторожённо. Никуда не сдался ему в простом рабочем общежитии очкарик и интеллигент Юрка. И Ваня не мог выстроить линию общения.
В день заселения Серов пришёл поздно, часов в девять. Ваня с товарищем сидели за столом и выпивали. Юрка поздоровался, сходил в ванную умылся, разделся и собрался ложиться спать. Ваня предложил Юрке выпить, мол, не по-людски: надо бы посидеть, познакомиться. Но у Юрки настроения не было, он без обиняков так и сказал: вернулся с полевых, сил нет… Лёг и тут же задремал. Проснулся оттого, что Ваня несколько раз не по-доброму помянул его имя:
— Вот… б…ь, заселили очкарика… б…ь, пить он с нами не шелает… разговаривать не шелает… как же, интеллигенция! — говорил Ваня глумливым голосом, собутыльник гаденько подхихикивал.
Юрка повернулся в их сторону, глянул на стол, там стояли початая бутылка водки и два стакана, наполненных на треть. Понятно. Пока он дремал, успели ещё раз сбегать: в семиэтажном общежитии была куча точек, где можно было разжиться водкой в любое время суток. И теперь, изрядно поддав, парни искали развлечения.
— Чего надо? — спокойно поинтересовался Юрка.
— Да так… стрёмно… Нет пы путылочку принёс тля знакомства или хоть пы выпил за компанию, — гнул свою линию Ваня.
Юрка вздохнул, скинул с себя одеяло, поднялся, подошёл к столу, взял пустой стакан, дунул в него, поставил, взял бутылку и, не глядя на Ваню и его друга, налил полный стакан, поставил бутылку, поднял стакан на уровень груди, вдохнул-выдохнул и, не отрываясь, выпил до дна. Последние глотки дались с трудом, но Юрка задавил тошноту. Поставив стакан, он взял кусок хлеба, занюхал, куснул, положил на стол и, жуя, отправился к себе в кровать.
— Ни х… себе! — оценил Ванин друг.
— Юрка, ты кте так пить научился? — обалдевший Ваня рассматривал пустой стакан.
— В авиационном, — присев на кровать, доложил Юрка, — на радиотехническом. А теперь, мужики, всё! Спать хочу. Бутылку за знакомство принесу завтра. Договорились?
— Пес пазара, — Ваня сгрёб всё со стола, и ушёл с товарищем квасить в другое место.
Вот так — классически, по-шолоховски — Юрка познакомился с Ваней. Но друзьями они стали позже.
В середине декабря Юрка вернулся из Тюмени, из Центральной партии. Вернулся и после пятидневного отсутствия застал Ваню в совершенно безнадёжном состоянии. Ваня тогда не работал… а русский мужик, даже если он чуваш, когда не работает — пьёт. И женщины у Вани не было, а потому все пять дней он пил, не просыхая, и допился до того, что когда Юрка вошёл, удивился: откуда это Серов так поздно? Юрка переспросил, в каком смысле? «Ну как же, сейчас же три часа ночи!» — бредил наяву Ваня. В декабре, конечно, темнеет рано, но на три часа ночи ситуация не тянула. Юрка присмотрелся: красные глаза, одутловатое лицо, растрескавшиеся губы, и ещё, хотя Ваня лежал под одеялом, его била крупная дрожь.
— Давно бухаем?
— Как… ты… уехал, — икающим голосом признался Ваня.
— Ясно. Чего-нибудь жрал? — на столе стояла пустая консервная банка, валялся засохший кусок хлеба, и одиноко возвышалась пустая водочная бутылка.
— Не. Неохота. Юр, а у тепя… чиколон есть? — последнюю фразу Ваня произнёс жалобным просящим тоном.
— Нет, — задумчиво покачал Юрка головой.
По пятницам в Аэрокосмогеологии была баня. Но вести туда Ваню опасно: может и окочуриться. С другой стороны, как-то надо выручать дурака. Разве что — ещё купить водки? Но выпьет же и через полсуток опять будет в таком же состоянии.