— И... все? — спросил Каляев. — Кому и зачем нужно, чтобы мы писали?
— Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. Остальное недостойно обсуждения. Я также уполномочен объявить, что при вашем безоговорочном согласии Игоряинов, Причаликов, Попов, Максимов и Прохоренков возвратятся в бытие. Судьбы их будут решены после индивидуальных бесед.
— А Капля? — спросил Портулак.
— Увы. Он теперь проходит по другому ведомству...
Каляев подошел к окну и снова увидел черного пса. Тот сидел, по-человечьи привалившись спиной к стене, и лениво смотрел по сторонам.
— Как я понимаю, — сказал Каляев, — нам предлагается подписать договор с дьяволом.
— Угу. Коллективный Фауст, — добавил Бунчуков.
— Если речь идет о возвращении пропавших, я готов, — сказал Портулак.
— Я тоже готов. — Каляев полез за сигаретой. — Это шантаж, но нам ничего не остается, как поддаться на него.
— И я не против. — Панургов пожал плечами. — Мы ничего не теряем.
— А ты, Верхняя Вольта? — спросил Верушин-Счастьин.
— Я не понимаю ваших игр.
— Но чтобы не портить общую картину...
— Я согласен, — сказал Буркинаев и, минуя дхарану, ушел в самадхи — состояние, наилучшим образом приспособленное для постижения высших истин.
— Отлично. Тогда считаю до трех. На счете «три» договор обретет силу, и обратного хода не будет. Раз, два...
— Стоп! — крикнул Панургов. — А если кто-то из нас нарушит условия?
— Тогда бытие сменится небытием.
— Для всех?
— Для нарушителя.
Панургов подумал немного.
— Ладно, давай дальше.
Внизу взвизгнула собака. Боковым зрением Каляев заметил, как черный пес бежит по тротуару и за ним несется, бросив свою тележку, продавец хот-догов.
— Считаю снова, — сказал Верушин-Счастьин. — Раз, два, два с половиной, два... сомневающихся нет?., хорошо... два с тремя четвертями... Три!
Раздался звук, с каким вспучиваются пузыри на болоте. И в комнате, смазанные, как на плохих фотографиях, возникли Игоряинов, Попов, Максимов, Прохоренков и Причаликов. Поколыхавшись в воздухе, они приняли четкие очертания. Первые четверо выглядели обычно. Причаликов был гол и сжимал в кулаке презерватив - как видно, только что использованный..
- Алло, алло... - проговорил Прохоренков, держа руку возле уха так, будто в ней была телефонная трубка, поднял глаза и смолк в изумлении.
- Телепортация, господа, телепортация, - произнес Верушин-Счастьин трескучим, как будто и не своим голосом. - Прежде чем оставить вас, должен ответить, просто-таки не могу не ответить Каляеву. Во-первых, о шантаже. Вам кинули кость, дали возможность обрядиться в тогу благородства, а ты - шантаж! Сознание жертвы, принесенной ради бытия своих товарищей., весьма поможет вам через год-другой., когда появятся деньжата и слава. Вы примете их без колебании, ибо жертвы не должны быть напрасными, а благородство должно вознаграждаться. Правда, не исключено, что кто-то из вас, хорошо подумавши, после этого предпочтет бытию не бытие... Во-вторых, зачем нужен такой договор? Есть опасения, что вы вообще замолчите, а молчание неподконтрольно и подозрительно. Пройдет этак лет тридцать, и из пыльного стола какого-нибудь полузабытого молчуна извлекут рукопись, которая не сгорит, а это... без этого желательно обойтись. Потенциальных молчунов хватает. Может быть, вам неприятно слышать, но вы еще не самые опасные из них... И последнее, насчет второй. договаривающейся стороны. Верно, Дрюша, верно - договор вы заключаете не со мной. Но и не с дьяволом. Ему наплевать на всех нас с высокой. башни. Наш визави - мелкий. бес. Богатыри - не мы! С чем я всех, и себя в том числе, поздравляю.
И Верушин-Счастьин растворился в воздухе.
Раздался хлопок. Но никто не исчез, не лопнул, не превратился в розовую пену. Это Бунчуков дернул ниточку хлопушки, и всех засыпало конфетти.
А на двенадцатом километре, в строении из картонных ящиков, сидел с перевязанной шеей. бомж Кирилл и дочитывал прибывшие с последней. партией мусора мемуары Бородавина.
·И вот что я хочу сказать в заключение, - писал Сила Игнатович. -Мы крови своей. не жалели, чтобы всем на Земле, нашей. прекрасной. планете, были тепло, светло и уютно. По этой. же причине написаны мои воспоминания, чтобы люди прочли и использовали опыт прошедших поколений в своей. грядущей. жизни.