— Не ваше дело! — отрезала Людочка совсем уж грубо.
— Нет, позвольте, позвольте! — он порывисто вскочил, отчего спинка стула отвалилась и громко ударилась о пол, но Каляев даже не повернул головы. — Мне это очень любопытно!
Людочка попыталась спрятать книжку в ящик, но Каляев выхватил ее и, взглянув на обложку, довольно рассмеялся:
— Дик Стаффорд, «Пиршество страсти». Вам нравится это название?
— Да, нравится! — выкрикнула Людочка. — И какое вам вообще дело до того, что мне нравится и что я читаю? И кто вы такой, чтобы мною командовать и задавать мне вопросы? Вы пришли к Игоряинову, его и спрашивайте!
— Я бы и спросил, но, как видите, пока лишен этой возможности.
— Сейчас вы ее получите! — сказала Людочка, пылая равной ненавистью и к этому странному посетителю, и к своему начальнику, имеющему обыкновение мариновать людей под дверью. — Пусть сам расхлебывает!
Людочка дернула дверь, и в этот момент в кабинете Игоряинова раздался звучный хлопок. Она прислушалась, но больше не донеслось ни звука. Уже не так решительно Людочка пошевелила ручку.
— Страус он, этот ваш Виктор Васильевич! — сказал Каляев. — Великий, доложу я вам, любитель прятать голову в песок. Ну да черт с ним — ведь примет же, если назначено, рано или поздно?!
«Господи! И за что мне это наказание?!» — подумала Людочка и вновь с силой дернула ручку.
— Бросьте, — сказал Каляев, опускаясь на стул и поднимая с пола оторвавшуюся спинку. — Вы не хуже меня знаете, что такая у него манера общаться с людьми, тем более с людьми хорошо знакомыми, которые могут о чем-то попросить. И не дуйтесь на меня, я не думал вас обижать — это день с утра сегодня какой-то не такой...
Людочка, которая еще несколько минут назад придерживалась прямо противоположного мнения, в душе согласилась с ним. Она перестала дергать ручку и остановилась в замешательстве.
— Бросьте, бросьте! — повторил Каляев. — Скажите лучше: вы, наверное, не первую книжку из этой серии читаете?
— Ну, читаю, — устало ответила Людочка. — И не одна я, у нас в издательстве все читают — в очередь.
— То-то же! — неизвестно чему обрадовался Каляев, пристроил спинку стула на место и энергично стал листать книгу. — Ага, вот оно! — Он вскинул глаза на Людочку и взвыл: — «Немилосердно палило тропическое солнце. Двое шли по заснеженному берегу, на который набегали крутые свинцовые волны. У каждого в руках было по ананасу — символу неуничтожаемой любви. Они знали, что Мария заждалась победителя их затянувшегося поединка...» Судя по закладке, вы сюда не дочитали, но вам эти строки знакомы. Вспомните, вспомните — про ананасы и заснеженный берег!
Людочка с удивлением обнаружила, что Каляев прав.
— Ничего мне не знакомо, — произнесла она не очень убедительно и тут же сдалась: — Ну, пусть даже и знакомы... И как вы узнали, если я сама об этом понятия не имела?
— Я телепат, — сказал Каляев серьезным тоном, — и умею читать мысли, в том числе и потаенные, на любых расстояниях. Мы же с вами находимся рядом, так что труда никакого, сами понимаете. И еще я сильный гипнотизер.
— Правда? — веря и не веря одновременно, спросила Людочка. Она была весьма непосредственная девушка.
— Правда! — со вздохом подтвердил Каляев, будто его выдающиеся способности доставляли ему сплошные неудобства. — Что же это Игоряинов не зовет меня, заснул что ли?
Людочка сообразила, что из-за двери давно не слышно ни приглушенного голоса Игоряинова, ни привычного клацанья.
— Вы же сами говорите, что у него такая манера, — сказала она, теперь уже не возражая против разговора с Каляевым. — А вы читаете мысли или передавать их тоже умеете?
— Я умею все! — с новым еще более тяжким вздохом сказал Каляев. — И телепатировать, и телепортировать, и левитировать, а также лечить по фотографиям и, на оборот, насылать порчу... Сверхчувственное — мое хобби сызмальства. Однажды на новогоднем празднике в детском саду я внушил Деду Морозу мысль спеть песню «Конфетки-бараночки*. Я даже вас могу кое-чему научить по этой части. Давайте встретимся вечером. Кстати! Сегодня день рождения у Бунчукова — вы его если не знаете, то слышали о нем наверняка, — и я приглашен. У Бунчукова все запросто, и ваше появление никого не удивит. Тем более что вы работаете при Игоряинове, а Бунчуков с Игоряиновым старые друзья. Решайтесь!
Людочке очень захотелось решиться, но она была не только непосредственная, но и благоразумная девушка. Вместо того, чтобы ответить на предложение Каляева, она подошла к двери и постучала. Ответа не было.
— Виктор Васильевич, к вам пришли! — крикнула она, но и это не возымело действия. — Господи, может быть, ему плохо стало?! Виктор Васильевич, Виктор Васильевич! — закричала она тонко.