Нельзя сказать, что все вдруг преисполнились доверия к людям и вручили им свои жизни, нет, мы со старейшинами шли в середине, а шаманы и бойцы охраняли нас со всех сторон. Мы с дедом взяли пять моих орков и десяток охраны, Зуррин тоже прихватил своих пустынников, так что отбиться от пятерых магов Че мы могли в любом случае. Просто мне не нравилась сама ситуация, когда я не понимаю причин, побудивших врагов пойти на переговоры — хороших новостей ждать не приходилось.
— Эчеррин, перестань сопеть мне в ухо.
Слова Торрина заставили меня отвлечься и обратить внимание на окружающих.
— Еще два пролета и будет комната с камнем. — Кенос вытягивал шею, стараясь заглянуть за спины огромных орков, но те не пускали его вперед. — Там такие толстые гранитные двери, если не знать где рычаг, открыть невозможно.
— Все работы по открытию дверей люди любезно проделали за нас.
Зуррин показал на расколотый монолит двери, небрежно сдвинутый в угол — путь к сердцу Брукинии был свободен.
Перед нами предстала совсем небольшая комната, почти круглая, в центре которой лежал наполовину вросший в земляной пол совершенно невзрачный валун — если выйти на улицу, то каждый второй камень будет казаться его близнецом, а каждый первый — родным братом. Но это если не смотреть на силовые линии — в магическом зрении камень сиял узлами многочисленных плетений.
Люди тихо стояли у противоположной от входа стены и давали нам осмотреться. Настороженные выражения лиц давали понять, что маги приготовились к любому исходу предстоящих переговоров.
"Дед, а мы можем взять их в плен?".
Я мысленно разговаривал с Торрином, так как в комнате все молчали и присматривались друг к другу.
"А смысл?"
Действительно, захватить магов Че сил у нас хватит, но пленники уже не имеют права вести переговоры, следовательно, для нас будут бесполезны, так как о добровольном переходе на сторону орков не могло быть и речи. Надо было как-то вывести из равновесия всю эту толпу взрослых дядей, которые сейчас хладнокровно просчитывали возможности взаимного уничтожения. Тут Кенос шепнул мне на ухо.
— Капни кровью на камень, дай понять ему, что ты здесь.
А что? Это мысль! Пока я буду возиться с булыжником — старейшины найдут повод для начала разговора с магами, да и я буду точно знать, подчинится мне божественная защита или будем искать другие варианты. Я не стал скрывать своих намерений и вышел вперед, к самому камню. Достал стилет, доставшийся мне от эльфийского дядюшки (еще утром я им со скуки царапал стенку дирижабля), хотелось бы иметь на руках ритуальный кинжал, но чего нет — того нет, и уколол себе палец.
Кровь, словно нехотя, стала собираться в каплю и, наконец, тяжело плюхнулась на камень. За процессом с интересом наблюдали все присутствующие.
Ну и что дальше? Я вопросительно посмотрел на Кеноса, но тот напряженно уставился на булыжник, и ни на что не обращал внимание.
И тут я почувствовал знакомое тепло в груди, там, где после проявления Дара уютно угнездился клубок сил, когда появились три цветные ленты, я даже не удивился. Зеленая лента Эль просто обернулась вокруг моей талии и успокоилась, а вот синяя Ора и красная Че целенаправленно устремились к булыжнику и стали вплетаться в узлы сил. Я так засмотрелся на танец лент, что упустил тот момент, когда узор плетения окончательно оформился, а ленты сил вернулись обратно в татуировку. Все узлы вдруг стали близкими и понятными, я чувствовал, что по любой, даже самой малой линии сил могу проследить за тем местом Брукинии, куда она была протянута изначально. Страна лежала передо мной, как на ладони — большая, интересная, живая…
И как же тяжело было этой земле сейчас! Все было даже хуже, чем нам с орками могло присниться в страшном сне — линии Эль истончились, а в местах многих смертей и массовых захоронений трупов, были перекручены самым жестоким образом. Кроме того, сила Эль, отвечающая за все живое, наливалась грязью и темнотой — Брукиния умирала, пара лет и процесс станет необратим.
На эту землю было наложено смертельное проклятие…
Рашиз Ченови пристально смотрел на группу входящих в комнату орков и отчаянно надеялся на то, что не ошибся в своих расчетах и в проведении переговоров кланы заинтересованы не меньше Чедана. Между тем около десятка орков вошли в помещение и заняли позиции у противоположной стены. Все молчали и присматривались друг к другу. Рашиз давно уже не видел так близко столько свободных кочевников, последние виденные им орки выглядели достаточно плачевно после многодневных допросов, поэтому жрец молчал и наблюдал.