Дед всегда знал, что мне сказать и как — я выбросил все постороннее из головы и сосредоточился на лечении. Так как мечи оказались с серьезной магической начинкой, то завязывать Максума только на них недальновидно — если эльфы сумеют получить доступ к принцу, то усилив "зов" сумеют подчинить человека. Я посмотрел на Гонора — тот чувствовал себя лучше кронпринца, так как телохранители давали ему силу бороться с тянущим силу плетением.
Так как разброс затрат энергии на нескольких человек себя оправдал, то я решил повторить этот прием и с либерийским принцем, немного изменив плетение привязки. Мечи достанутся Максуму, сабля — какой-либо девушке, четыре кинжала — телохранителям или друзьям принца, а пятый останется у Гонора, как "нить последней надежды" — если все привязанные люди погибнут, то брат вытянет либерийца за счет кровной связи и не даст ему умереть.
— Мне нужны четыре гвардейца или друга вашего сына. — Я посмотрел на королеву. — И девушка, хотя бы имеющая представление об оружии. При выборе постарайтесь учесть, что им придется находиться рядом с принцем до конца своих дней.
Даина внимательно на меня посмотрела, согласно кивнула и вышла из комнаты.
— Торрин, подготовь мой мешок из долины, и пусть принесут большой крепкий стол!
Я не представлял себе, как буду ползать вокруг больных, готовя плетение, так что придется их опять передвигать. Получив конкретные указания, все вокруг забегали, кто-то громко распоряжался и гонял гвардейцев — чтобы никому не мешать, мы с дедом отошли и сели на край кровати одного из телохранителей Гонора.
— Господин!
Боги! Это опять к нам просочилась ненормальная девица.
— Посмотрите на моего Светика! Рядом с вами ему лучше!
Нас угораздило сесть рядом с мужем Яны, и теперь она не даст спокойно поговорить. Шаман не стал стесняться, кивнул одному из орков, тот, невзирая на протесты девицы, вскинул ее, как овцу, на плечо и вынес вон. Так как она не вломилась к нам сразу после его возвращения, я пришел к выводу, что ее где-то крепко заперли — хоть что-то хорошее за день.
За это время принесли крепкий широкий стол, подняли принцев и осторожно положили на него. Вошла королева и привела с собой трех приятных молодых леди явно благородного происхождения, за ними последовала компания из десятка юношей, ровесников кронпринца — комната опять стала напоминать проходной двор.
Три претендентки на близкое общение с будущим королем разительно отличались друг от друга — высокомерная брюнетка с прямой спиной и пронзительным взглядом, очень красивая блондинка, и невзрачная мелкая девушка с ярко рыжими волосами, чем-то похожая на лесную белочку.
Мне даже не надо было подходить к ним вплотную, чтобы сделать выбор — только рыженькая смотрела на принца с любовью и искренним беспокойством, в то время как блондинка с трудом скрыла брезгливость при виде больных, а брюнетка давила меня взглядом. С юношами все было сложнее — все они явно переживали за своего принца, никто не проявлял отрицательных чувств ко мне или окружающим, так что пришлось смотреть магически, чтобы не ошибиться.
Трое отсеялись из-за болезни и старых травм, у двоих были сомнительные амулеты Эль и я от них отказался, а один просто не понравился, сам не знаю почему, но этот парень был мне неприятен. Итого, осталось четверо молодых дворян, судя по выправке получивших военное образование, два брюнета и два блондина — комплект.
В очередной раз очистив комнату от посторонних, королевский маг разрешил мне начинать лечение. В большой спальне остались мы с дедом, король, королева, маг Че, трое телохранителей Гонора на кроватях и больные, лежащие на столе. У открытых дверей ждали вызова четверо дворян и рыженькая девушка. Остальные орки, гвардейцы, маги толпились в приемной и даже в коридоре — о тишине и уединении оставалось только мечтать. Конечно, хотелось бы более подходящих условий для работы с новым для меня плетением, но тянуть с лечением было уже совершенно невозможно — Максум терял силы прямо на глазах.
Решив идти по пройденному с Гонором пути, я взял из мешочка смесь золотого и серебряного песка из долины, и, отпустив силы, стал тщательно разминать ее в ладонях. Металлы перемешивались, становились податливыми, как хлебный мякиш, и из них стало возможно вылепить небольшую чашу — я хотел смешать кровь всех участвующих в ритуале привязки. Сейчас ситуация не такая, как в лечении чумы — мне надо было ухитрится так привязать между собой людей, оружие и Максума, чтобы черный металл не тянул силы из своих носителей, признал их за хозяина и стал магическим якорем для ослабевшего либерийского принца.