— Вулин, не устал ты возвращаться в пустой дом? — наш собеседник удивленно поднял голову, но промолчал. — Понимаю, что это совсем не наше дело, но все-таки хотелось бы узнать причины твоего одиночества.
Надо сказать, что орки не скрытничали по поводу своих личных дел — в степи все на виду, да и развлечений никаких особо нет, вот они и старались быть в курсе окружающих событий. Не то чтобы орки были более болтливы или доверчивы по сравнению с людьми (об эльфах и речи нет — об их внутрисемейных интригах ходили легенды и байки), но внутри рода было в порядке вещей подойти и предложить свою помощь или просто посочувствовать. Так что в нашем вопросе не было ничего оскорбительного или странного, но Вулин явно знал, кто такие два похожих парня, посетившие его на ночь глядя. Да Торрин и не делал тайны из своего омоложения — шок первого впечатления скрасила война, а потом все уже привыкли и перестали перешептываться за спиной. Дед все также выполнял обязанности главы нашего рода, ему совершенно не мешало проживание в долине, так как до этого он вообще годами сидел в своей хижине и не одобрял посетителей.
Поэтому и удивила такая заинтересованность главы рода личной жизнью малознакомого орка.
— А что, верховный вождь не одобряет моего поведения?
Осторожный вопрос Вулина можно было понять — Оррин сейчас занимался только объединенными войсками и отцу командующего (во время войны кланы садили на коня более миллиона бойцов) лично приходить к главе отряда как-то неприлично, намного удобнее было вызвать и решить все вопросы у себя. Но мы с Торрином здесь, значит, вопрос не так прост, как показалось в начале.
— Ты знаешь уже о небольшом разногласии моего внука с одной юной особой?
Хозяин дома мельком взглянул на меня (я до сих пор удивлялся, как многие орки ухитрялись нас различать, личину дед поставил себе качественную) и подавил улыбку, потом ответил.
— Да, что-то приходилось слышать, но без подробностей.
Приходилось слышать! Да весь клан уже обсудил произошедшее по сотне раз! Интересно, к какой версии событий склонялись обитатели казарм?
— Ты знаком с Силон? Девушка очень красива и любит забавляться с фамильным копьем.
Тут дед с орком не выдержали и рассмеялись, понимающе переглядываясь, как сообщники, мне же оставалось тихо сидеть и делать вид, что меня все это не касается.
— Припоминаю, эта девчушка пыталась заставить бегать за ней, как юнцов из ее окружения, но у меня уже не тот возраст, чтобы ставить себя в глупое положение из-за девиц.
— Теперь ты понимаешь, почему мы подыскиваем этой темпераментной особе подходящего мужа, который смог бы держать ее в руках и не давать слишком ярко проявлять свой характер? Наш выбор остановился на тебе.
Услышав эту радостную новость Вулин подавился чаем. Пока откашливался и вытирал лицо полотенцем, у орка было время опомниться, поэтому, приведя себя в порядок, он спокойно посмотрел на нас и сказал.
— Это большая честь для меня, но я вынужден вам отказать.
Его отказ меня не удивил — он давно уже не мальчик, чтобы после одной фразы менять свои убеждения, значит, придется использовать более внушительные аргументы в переговорах. А это были именно переговоры, потому что если бы наше предложение было совершенно неприемлемым, то Вулин сразу сказал бы нам об этом. Дед с азартом взялся за торги — за прощание со статусом холостяка орку предлагался существенный карьерный рост, стадо в тысячу голов и еще кое-что по мелочи. Собеседники все больше распалялись, до криков, правда, не дошло, но шаман бил себя кулаком в грудь, убеждая жениха, что более красивой девушки в столице не найти. Вторая сторона тонко намекала на вздорный характер невесты, который в будущем обещал изрядно испортить крови молодому мужу. Торрин демонстративно удивлялся возникшей робости у вождя, лихо управлявшего пятью сотнями головорезов. Пока они так забавлялись, я внимательно присматривался к нашему собеседнику.