В маленькой комнате им открылась занимательная сцена – Свет был в коме, а Яна сидела на постели, дергала его за безвольно лежащую руку и, смотря в стенку пустым взглядом, бормотала.
– Милый, проснись… милый, проснись… милый, проснись…
Молодая женщина явно была не в себе, но помочь ей можно, только вернув сознание предмету ее поклонения. Гонор уже знал что делать и осторожно положил левую ладонь на лоб спящего мужчины. Стоило Свету открыть глаза и глубоко вздохнуть, как поведение Яны резко изменилось, она бросилась на мужа, стала его тискать и ощупывать со всех сторон с таким энтузиазмом, что принц даже растерялся. Привел его в себя голос брата.
– Пошли, нечего мешать молодежи своим присутствием. – Гонору ничего не оставалось, как тихо выйти из комнаты. – Ты еще говорил про какого-то мальчишку, идем, покажешь его, раз я здесь, то надо решить максимум твоих проблем.
Принц вышел в коридор и сразу увидел поджидающего его Зима.
– Пойдем, посмотрим на молодого барона.
– Да, да, вот сюда пройдемте, – мужчина засуетился и почти бегом бросился указывать дорогу в комнату больного. – Только он почти не разговаривает, так ослаб в последнее время…
– Ничего, на месте разберемся…
Гонору и самому было любопытно посмотреть на причину предательства барона, за все время пребывания в замке, Нумевин так и не удосужился познакомить гостя с сыном. Пройдя по длинному коридору и поднявшись на два этажа, люди, наконец, оказались в большой светлой комнате, весь центр которой занимала огромная кровать. Детское тельце совершенно терялось в постели. Присмотревшись, принц решил, что здесь что-то не так – этот ребенок был слишком мал для одиннадцатилетнего баронского сына.
Зим приблизился к кровати, наклонился, осторожно отвел прядь волос с бледного лица и ласково сказал.
– Чебовин, просыпайся, мой мальчик, я привел к тебе гостей.
Ребенок неохотно повернул голову и посмотрел на пришедших.
– Дядя Зим? Кто это? Опять маги? – по недовольному выражению лица, было видно отношение ребенка к лекарям и магам. – Сколько можно? Я же просил папу оставить меня в покое…
Гонор же тем временем с изумлением наблюдал, как вся комната наполнилась какими-то цветными нитями, большинство из которых плотно обвивали лежащего ребенка.
– Не пугайся, просто так видят мир маги, ничего в этом страшного нет, – голос брата заставил принца успокоиться. – Сейчас посмотрим, что же это за болезнь…
У Гонора создалось впечатление, что Эльчеор, как рачительная хозяйка, стал перебирать клубок спутанных нитей, находя каждой свое место и применение.
– А это что? Ты же говорил, что мать умерла в родах? Ну-ка, спроси.
Гонор откашлялся и задал вопрос Зиму.
– Так ребенок давно остался без матери?
Мужчина с недоумением посмотрел на принца, переглянулся с мальчиком, и ответил.
– Да с самого рождения, Чебовину и суток не было, как ее тело отнесли в семейный склеп.
– И что, прямо так сразу и скончалась? Может, болела перед этим или еще что?
– Нет, вполне здоровая была женщина, повитухи деревенские все ее жалели, говорили, мол, не должна была умереть, что с такой статью бабы по десятку рожают, но жрецы и маги Эль сказали, что сердце не выдержало, вот и померла.
Гонор же с интересом наблюдал, что брат выделил толстую коричневую нить, легонько ее подергал и попытался проследить ее путь, тут у принца потемнело в глазах, и он присел на край кровати.
– Ой, извини, совсем забыл, что Дара у тебя нет. – судя по виноватому голосу, Эльчеору и в самом деле стало неудобно. – Вот что, ложись в постель к мальчишке, держи его за руку и ничего не бойся, для нас это совершенно безопасно.
Не обращая внимания на изумление присутствующих, Гонор взобрался на кровать, лег поверх одеяла рядом с Чебовином и только положил руку ему на голову, как картинка окружающего мира резко изменилась. Ему вдруг показалось, что он полетел вдоль коричневой нити над замком, небольшой деревенькой, полем и, наконец, устремился в лес, в самую чащу. Там перед ним возникло какое-то странное сооружение, такое впечатление, что на густые кусты, росшие на склонах глубокого оврага, во множестве накидали веток, листьев и сухостоя, и получилась большая куча неизвестно чего. Не успел он толком все рассмотреть, как нить увлекла его в самую глубь бурелома, там, внутри, оказалась большая нора, стенки которой поддерживало переплетение живых ветвей, а на полу был толстый ствол живого дерева, так хитро изогнутый, что часть его шла параллельно земле, а потом устремлялась сквозь потолок к небу. Вот на этой горизонтальной части и была глубокая выемка в стволе, а в ней лежала голая человеческая женщина, вроде бы даже живая. Но в каком виде!