— Ребят, вам эти персонажи сильно нужны целыми?
— Эт ты к чему?
— Ну как сказать… Хитрожопие и вранье «белому господину» должно ж быть наказуемо?
Пока «морские дьяволы» соображали, я хорошенько пнул сперва одного негритоса, потом второго. После чего помог подняться условно-белому дядьке. Забавное у него нашейное украшение…
— Спик инглиш?
В ответ от глядящего на меня с надеждой дядьки я выслушал бодрую болтовню вроде как на французском и корявое признание на английском, что, мол, да, он механик и есть. Причем «все в одном»: арабы у механизмов стоять считали ниже своего достоинства, а негров к технике лучше не подпускать вообще. Это не я так хорошо его понял — Серафим «парлеил по френчу» неплохо, ну и переводил сразу. А ошейник у деда — это, типа, рабский статус такой. «Раб ценный, сильно убивать без разрешения нельзя». Сука, каждый второй работорговец имеет к арабам непосредственное отношение! Гены взыграли?
— Сим, тогда переведи ему, что мы с ним сейчас с машинами разберемся, а потом с ним безопасники пообщаются.
Охранники, активно гревшие уши, при попытке одного из арабов начать некие переговоры на «исконно пустынном», щедро вознаградили его ботинками… Дедок-дядька прям расцвел от этой сцены!
Я, быстренько посоветовавшись с Серафимом, доложил Семенову о выявлении нами явно ценного источника информации. Почти сразу же — мы до машинного добраться не успели, нас по дороге догнали — принесся Сергеич с одним из прапоров «абордажной команды». Они на ходу начали выяснять у мужика то и это, а мы с Симой, делая вид, что вообще не при делах, активно грели уши… Из рассказа получалась картина вовсе неприглядная: местная родня какого-то шейха, доставшая «земного» главу своими проделками и сосланная сюда, перековываться в «полезных обществу граждан» отказалась и принялась за старое, с поправками на местные реалии. Судно, удачно взятое «на шпагу», являлось флагманом этого людоедского предприятия по перевозке «разноцветных» людских ресурсов, отбракованных Орденом для проживания на «цивилизованной» части Новой Земли. Подвела «торговцев черным деревом» банальная гипертрофированная прижимистость, которой эта ближневосточная братия в далеком прошлом заразилась от своих ближневосточных же «двоюродных братьев» — команда представляла собой смесь из начальства-арабов, «принудительно-вольнонаемных» специалистов в ошейниках и «силовиков» в виде тех самых «рубероидов», сейчас разбросанных по палубе… Свою фразу «Как всё это непрофессионально!» Мюллер в исполнении Броневого твердил бы здесь, как заводной. В итоге наша «Тревога» подкралась (!!!) к ним незамеченной и явилась во всей красе, не дав новоземельским Себастьянам Перейра тупо утопить уже упакованный в цепи груз: человек пятьдесят разного пола и возраста…
Дальше нас тупо отрезали от источников информации: Сергеич, убедившись в желании «дядьки-дедка» сотрудничать со следствием и вообще гореть на работе, отослал нас с Серафимом обратно — дескать, при механике останется прапор-лингвист со связью, а мы вроде как лишние…
Мы, распрощавшись с ними, отправились «домой». По дороге я не смог отказать себе в одной мелочи — на палубе, присев возле давешних «фальшмехаников», я как смог, рассказал им о предстоящей игре в рыбалку и их ролях червячков. После этого мы полезли к себе, сопровождаемые воем внезапно осознавших перспективы пиратов.
Как ни избегало командование, однако дать крюка в материковую Англию всё-таки пришлось. Вернулись сперва в Куинстон — а там уже томится в ожидании нас представитель Ордена. Дескать, по согласованию с руководством протектората РА нам предстоит доставить пленных, захваченное судно и освобожденных в Портсмут, который местный, Нью-! По словам Сереги, ругань была страшная: сперва с этим «представителем», потом — с РАшным начальством. Отчего-то Орденским очень хотелось и пиратов, и корабль себе забрать… Уж не знаю, какие профиты протекторату РА обломились, но пришлось нам и кораблик отконвоировать, и все по описи в Нью-Портсмуте передать: корабль — одна штука, освобожденных пленников — шестьдесят два человека, живых пиратов — двадцать три. Перед передачей мы доверху залились горючкой из емкостей «работорговца», так что, как говорится, еще чернила не высохли на акте приема-передачи, а мы уже отходили в сторону дома.
Ну хорошо, хорошо, не совсем в сторону дома. Пошли как обычный каботажник, вдоль берега, заходя в те порты, которые высокое начальство и важные птицы из правительства протектората РА сочли достойными нашего визита «доброй воли». Мне пока всё нравилось — служба ненапряжная, начальство по мелочам не придирается, в общем, тяни лямку — не хочу. А вот «обзорная экскурсия» по побережью получалась захватывающе интересной. Что ни день — то новости. Иной раз дважды в день принимали ученых, которым срочно нужна была связь с коллегами в Демидовске или Береговом… А уж про блюда из местных тварей и говорить нечего — до хрипоты иной раз спорили о происхождении того или иного блюда. Меня больше всего поразила местная «сорная» рыбешка, которую обычно как улов и не считали. Сантиметров сорок в длину, форма — как у камбалы, костлявая, как манекенщица. Но! С каждой стороны — по филешке эдакой, весом грамм по триста в сыром виде, напрочь лишенной костей и божественной на вкус, если поджарить. Ихтиолог в ступоре от этой рыбешки ходил: получалось, что филейки эти у рыбки выполняли роль горбов у верблюда. Но отчего мышечная ткань??? Чуть не запил, бедолага. А у остальных эта рыбка стала деликатесом! Ешь и не понимаешь — то ли говядина нежная, то ли свининка на курдючном сале… Вообще с хавчиком проблем не было — кок спокойно относился к набегам в его вотчину, пока набегающие соблюдали чистоту и порядок. Полный, румяный мужик «за тридцать», он ещё в Нойехафене приволок на борт три здоровенные корзины с каким-то силосом, который переработал в нечто вроде мелкого крошева, пересыпанного солью, и добавлял в блюда. «В чистую» это есть было нельзя, а вот в первом или втором — м-м-м! По его утверждению, с этой добавкой «по рецепту покойной тещи» можно любую гадость превратить в объедение — только вот с «гадостью» проблемы были, не водилась она у него на камбузе.