ИЗ ДЕЛА (ПОКАЗАНИЯ ПЕРВОГО МЕЧТАТЕЛЯ):
Надо сказать, что этот нож таил в себе многое… Не говоря уже об обыкновенных предметах, таких, как всякие там ножницы, ложки, штопоры, бритвы и зубочистки, из него вполне могла быть разложена такая необходимая в путешествиях вещь, как, например, туристская палатка. Правду сказать, не очень большая – не больше чем на одного человека…
Почти сразу после ухода Воркиса из большой трубы, проходящей через весь подвал, вываливается Алибаба Викторовна Яицких в неподдающемся описанию виде…
– Ну что мне сказать? – так же, как до этого Воркис, неизвестно кого и неизвестно зачем спрашивает она. – Моя жизнь всегда была тяжела. Особенно же невыносимой она стала после образования в ней кратера от удара одного очень активного идиота с утраченной в детстве фамилией. И кличкой "Дыркис", свидетельствующей о том, что ее хозяин намерен поглотить все, как черная дыра или труба. Даже не знаю, как его поточнее назвать? У него инициалы "И" и "Д". "ИДиот", должно быть? – И она трижды пинает ногой ни в чем не повинный котел.
На стук перед Алибабой Викторовной мгновенно, как кликнутый из сказки Сивка-Бурка, является переодетый Воркис.
– Вы опять обманулись или же… обманули, Воркис? – без тени удивления скучным голосом спрашивает Алибаба Викторовна. (И у смотрящих фильм не может не возникнуть подозрения: а не подслушивала ли все это время Алибаба Викторовна, в поисках Зеленого стеклышка обогнав мужа и притаившись в трубе?) На что Воркис пугается, прикладывает палец к губам:
– Т-с-с! Как вы меня узнали?!!
– Ну, это-то как раз не трудно: по запаху. Вы же сантехник! А мой нынешний наряд как можно назвать?
– Да, Алибаб Викторовна, – соглашается Воркис. – Все трубы на свете воистину соединены между собой. Но ведь среди них встречаются и канализационные трубы! Возьмите, переоденьтесь. – В мгновение ока Воркис раскладывает перед Алибабой Викторовной свой знаменитый опасный перочинный нож и вываливает из него кучу тряпья. При виде которой Алибаба Викторовна брезгливо морщится… (Можно, конечно, предположить, что, поломавшись, она все-таки облачится в старую одежду своего мужа и сообщника, – а что ей еще остается? И тогда в подвале возникнет смешная карнавальная новогодняя путаница: где Алибаба Викторовна, где Воркис – поди тут разберись! Но происходит другое):
– Авантюра со стеклышком, судя по всему, провалилась, – подводит итог неудачным приключениям Алибаба Викторовна. – Через несколько минут мы с вами разменяем вторую сотню тысячелетий, и я, теперь уже навсегда, навечно, останусь с седым, шестнадцатым… (она ждет: не возразит ли Воркис ей и на этот раз? Не возразил, смолчал, ладно)…неприятным для каждой женщины волоском! А вы, Воркис?… Нет, даже говорить на эту тему я не желаю! Нам следует подумать о работе…
– Вот именно! – тут же с обычной готовностью подхватывает Воркис.
– …о новой работе! – строго обрывает его Алибаба Викторовна. Потому что старую мы, видимо, уже потеряли!…
Из этого неприятного положения, возникшего, конечно, только и именно по его вине, Воркис не успевает выкрутиться, потому что в подвале неожиданно в третий раз раздается стук по металлу: блямс! блямс! блямс!
– И все-таки тут есть мыши! – негромко взвизгивает Алибаба Викторовна. – Вы снова обманули меня, Воркис! – И осторожно падает в обморок.
– Боже мой! Троекратный стук! Второй Алибабы Викторовны в своей жизни я не перенесу! – побелевшими губами шепчет Воркис и так же осторожно теряет сознание.
Металлический стук слышится ближе и, наконец, в подвал верхом на Помогае, не прекращая спорить, въезжают Маша и Фрява, и становится понятно, что это Помогай стучит по полу подвала своими металлическими ногами.
Фрява спрыгивает с Помогая и быстро осматривает подвал:
– Нет ничего!!!
– Что ж это за Мурманск такой?! – всплескивает руками Маша и косится на молчащего Помогая. И идет к мутному маленькому подвальному окну, чтобы выглянуть из него на улицу:
– В самом деле! Вон наш дом!… И наше окно!… И елка в окне светится! Елку видите? А видите, ей бабуля новую пику надела? – После чего Маша предлагает: – А давайте вернемся? И пойдем в школу. Там есть огромный актовый зал с блестящим паркетом. Ты ведь пригласишь меня танцевать, Фрява? Может быть, ну его, это стеклышко?!
И тут молчащий Помогай взрывается:
– Сказано вам: это Мурманск. И кончено дело! И имейте в виду еще вот что: нам необходимо осуществить задуманное до наступления Нового года, иначе завтра все придется начинать заново! – Только тут он замечает Воркиса и Алибабу Викторовну Яицких, лежащих в притворном обмороке, и добавляет: – И хватит вам все время спорить и препираться, и так из-за этого прибыли сюда последними!
Ни Маша, ни Фрява на это справедливое замечание ответить не успевают, потому что в подвале вновь – в который уже раз! – раздается отчетливый металлический стук.
– Ай! Тут мыши! – негромко вскрикивает Маша и падает в настоящий обморок. Плохо бы ей пришлось, если бы не подставленные вовремя Фрявины руки:
– Ну какие в трубах могут быть мыши, дурочка?! – На что Маша отвечает, не открывая глаз:
– Ты, Фрява, придумай, пожалуйста, что там стучит?
– Ну, это, например… вода.
– Вода? – Маша чуть приоткрывает свои красивые глаза.
– Такая, знаешь, стукловатая вода: бежит себе потихоньку да потихоньку стучит. Не бойся, Маша. Вставай и пошли искать наше стеклышко!
– А у тебя сильные руки, Фрява!… – замечает Маша. – И без того большие и красивые глаза Маши распахиваются шире и становятся еще красивее.
– Может быть. Я по утрам зарядку делаю… Я…
– А по-моему, ты просто зануда, – вдруг жестко заключает Маша. – Я таких не люблю! – И поднимается на ноги, и тут же между ней и Фрявой вспыхивает короткая ссора:
– А всех и не нужно любить. Ты ведь, наверное, согласишься с тем, что все люди разные? – начинает Фрява.
– Может быть.
– Раз так, значит можно допустить, что где-то должны быть и такие, как я? Это логично?
– "Логично"! Как на математике! Но ее я тоже не люблю! – Маша обижается на Фряву все больше и больше.
– А что вы сейчас проходите?
– Все то же самое: дроби. Я бы тебе объяснила, что это такое, но для тебя это будет чересчур. И вообще, хватит! Хватит!! Хватит!!! Хватит!!!!! Тебя ведь не переспоришь никак! Кому нужна твоя логика?!
– Думаю, есть люди, которые с ее помощью по одному-единственному стакану воды могут предположить, что где-то есть океаны!… – о чем-то совсем уже непонятном для Маши заключает Фрява.