Судя по вырезкам из газет, Фаррелла подозревали с самого начала, но в этом не было ничего необычного. Убийства, совершенные чужаками, крайне редки, и все преступления, связанные с насилием против женщин, особенно с сексуальным подтекстом, вполне естественно, начинают расследовать со знакомых жертве мужчин. Судебно-медицинская экспертиза не определила точную причину смерти, но особый интерес вызывало сообщение о наличии следов спермы на бедре жертвы, хотя, чтобы развернуть полный профиль ДНК, не хватало биологического материала. Это теперь, десять лет спустя, ДНК-профилирование сделало огромный шаг вперед в том, что касается методики и точности.
Если бы речь шла о пересмотре нераскрытого дела, первоочередной задачей был бы повторный анализ вещественных доказательств. Но поскольку Фаррелл осужден, его дело закрыто. Кто-то — по-видимому, Ален Питерс — сделал пометку на странице: «См. показания биологической экспертизы». К отчету была прикреплена выдержка из протокола судебного заседания. Биолог, проводивший анализ взятых с трупа образцов, представил доказательства, подтверждающие, что небольшое количество спермы, которое было обнаружено, оказалось «неполноценным»: «У пары сперматозоидов было два хвостика, у некоторых согнуты головки, у некоторых были две головки», — отметила эксперт. И еще одно написанное от руки и выделенное маркером примечание гласило: «Шону Фарреллу была проведена вазэктомия. Никакой спермы не могло быть обнаружено, неполноценной или любой другой».
Ева перешла к короткому разделу, именуемому «Версия обвинения», где коротко перечислялись улики против Шона Фаррелла. Сюда же были приложены копии документов, взятых, как ей показалось, из официального полицейского досье. Такие документы нельзя было найти в открытом доступе, так что либо Дюран, либо Питерс должен был дать взятку, чтобы получить их. Она также обнаружила протоколы судебного разбирательства с комментариями аргументов защиты и стороны обвинения. «Интересно, сам Дюран делал пометки или кто-то для него просмотрел все досье?» — подумала она — почерк отличался от почерка Алена Питерса. Дело Фаррелла основывалось на мотиве ревности. Месяца за два до убийства Фаррелл устроил сцену в баре, когда увидел там Джейн с другим мужчиной. Оказалось, Джейн раньше заявляла в полицию, что Фаррелл преследовал ее, но, судя по всему, бывшего бойфренда отпустили без предупреждения.
В совокупности ссора в спортзале непосредственно перед исчезновением Джейн, заявление свидетельницы, видевшей в тот вечер Фаррелла рядом с коттеджем, и информация, полученная от людей, с которыми работала Джейн, а также от его бывшей жены, со всей очевидностью делали мужчину самым подходящим претендентом на роль обвиняемого.
В воскресенье утром после рождественской вечеринки Фаррелла видел сосед, когда тот выносил из дома тяжелый на вид свернутый рулоном ковер и грузил его в фургон. Это немедленно было воспринято как подозрительный факт, хотя друзья Фаррелла сообщили полиции, что в последние два месяца он занимался ремонтом своего дома с целью продать его. Несмотря на утверждения, что он отвез ковер на свалку, тот так и не был найден. Если не считать этого утра, у Фаррелла не было алиби ни на вечер субботы, ни на большую часть воскресенья, то есть в течение суток он имел возможность, по предположению следствия, похитить и убить Джейн. Двумя неделями позже на допросе он дал вводящую в заблуждение информацию о своем местопребывании в воскресенье утром. Он заявил, что посещал больную мать. Но оказалось, что мать он посещал в предыдущие выходные. Когда это выяснилось, Фаррелл стал неубедительно оправдываться, объясняя, что «перепутал выходные». С точки зрения полиции, он таким образом выставил себя отъявленным лжецом. Хотя Ева понимала, почему отговорка была воспринята как еще одно доказательство вины мужчины, ей из собственного опыта было известно, что полностью невиновные люди могут ошибаться в датах и времени, когда от них требуют немедленного ответа, да еще и в обстановке формального допроса. К тому же не все обладают способностью помнить, что они делали даже неделю назад, не говоря уже о двух неделях или раньше. Но в случае Фаррелла это оказалось веской уликой против него. Из материалов дела невозможно было понять, были у полиции другие подозреваемые или нет, и если были, то кто.