— Ты кончила. А теперь и мой черёд.
С этими словами он подхватил меня под коленками и рывком притянул к себе. Откуда-то, как фокусник, извлёк шелестящий квадратик. Зубами вскрыл упаковку.
Затем на мгновение навис надо мной, незримо, на уровне ощущений, подавляя своей силой, мощью и мужской красотой. А в следующую секунду я ощутила эту его мощь в себе.
Входил он медленно, очень медленно, погружаясь всё глубже в разгорячённое лоно. Это чувство наполненности было непривычным, но до дрожи приятным.
— С ума сойти, как же у тебя там узко, — выдохнул он мне в губы. — И как горячо. Я же долго так не продержусь…
Руки мои он завёл за голову и крепко сжал в запястьях, двигаясь сначала неспешно, но затем всё быстрее, пока и вовсе не сорвался в безудержный и яростный темп. А потом вдруг замер во мне. Прикрыв веки, откинул голову назад, подрагивая всем телом от судорог. Хриплый вздох сорвался с его губ.
Потом Илья рухнул рядом, словно обессилев. Одну руку запрокинул себе за голову, вторую закинул мне на живот, вроде как обнял.
Грудь его тяжело, шумно вздымалась, и от тела до сих пор исходил жар. А ещё запах. Не парфюм, нет. А запах чистого, молодого, разгорячённого тела. Я тихонько его вдыхала и… млела.
Боже, я даже не думала, что бывает так хорошо…
— Прости, я так быстро… — ещё не отдышавшись, прерывисто прошептал Илья. — Просто почти две недели ни с кем… а ты такая…ммм… Сейчас… дух переведу и… продолжим…
Продолжали мы так до утра и (сама не могу в это поверить) мне ничуть не надоело! Даже скажу больше — мне понравилось! Очень!
Ночь пронеслась в каком-то угаре, полном наслаждения. Боже, за такую ночь и в два раза больше заплатить не жалко.
Илья, несмотря на его странности, всё же мастер своего ремесла. Моё тело с такой готовностью откликалось на его прикосновения и поцелуи, и я позволяла ему и себе всё то, о чём и помыслить прежде не могла.
Правда, утром я уже еле-еле доползла до ванной. Ноги под коленками дрожали от перенапряжения. Истерзанные припухшие губы горели. Между ног тоже саднило. Но приятное томление всё ещё сладко ныло в каждой клеточке.
Худо-бедно приведя себя в порядок, я вернулась в комнату. Илья, раскинувшись, лежал на смятых простынях, ничуть не стесняясь своей наготы.
— Уходишь уже? — полусонно спросил он.
— Да, мне пора.
Почему-то вдруг я испытала лёгкую досаду от того, что всё закончилось. И тут мне в голову пришла шальная мысль: а может, предложить ему встречаться вот так время от времени? Скажем, раз в две недели. Мне ведь как сказали? Интимную жизнь надо урегулировать. Ну и вот, урегулирую. А что такого? Стану его постоянной клиенткой. Тем более и ему понравилось — он сто раз повторил, как ему со мной хорошо было, какая я удивительная…
— Должна сказать, ты превзошёл все мои ожидания. Даже не думала, что секс бывает таким…
— Крышесносным, — дополнил он, пока я подбирала слово. Довольный и расслабленный он улыбнулся.
— Да, крышесносным, — кивнула я, достала из сумочки деньги, аккуратно пристроила рядом с телефоном. — Если бы об этом можно было писать отзывы, я бы оставила тебе самый положительный. Ты, правда, молодец. Отработал эти деньги на все сто. Оплату я положила на стол. И… слушай… может, ещё как-нибудь повторим? В смысле, я могла бы пару раз в месяц тебя…
— Что?
Илья вскочил с кровати, посмотрел на стол, потом перевёл взгляд на меня.
— Это что? — брезгливо кивнул он на деньги.
И лицо у него при этом сделалось такое, что я испугалась. Даже глаза от гнева у него потемнели так, что стали почти чёрными.
С чего он так разозлился? Что не так-то?
Я невольно отступила, пробормотав:
— Оплата. Мало, что ли? Ну я добавлю, если мало.
— Ты совсем чокнутая? У тебя и в самом деле крыша поехала?
Он схватил деньги со стола, смяв их, грубо сунул мне и стал подталкивать к выходу.
— Но я…
— Всё, катись отсюда, ненормальная.
Выставив меня в коридор, к счастью, пустой, он захлопнул дверь. Несколько секунд я стояла столбом, пытаясь осмыслить произошедшее и слушая, как из-за закрытой двери доносятся нелестные слова в мой адрес.
Подумалось вдруг: может, Лёлька ошиблась, и он никакой не хастлер? Иначе с чего бы ему так беситься? Тогда что же он делал в том клубе? Впрочем, неважно. Но получилось, конечно, очень-очень неудобно. Мягко говоря. Так неудобно, что меня аж затошнило со стыда.
Ничего страшного, успокаивала я себя, ковыляя к лифту. Ну, ошиблась, ну, перепутала. Стыдно, конечно, ужасно стыдно, но никто же об этом не узнает. Я его видела в первый и в последний раз, так что надо просто забыть это досадное недоразумение.