— Молодой господин, я тебе новый мешок принесу, если старый не найдём, — попытался успокоить его Сота и хлопнул Хару по спине, но тот только тоскливо вздохнул. Это же от сестёр…
Вскоре они осмотрели весь лес, ни одна ямка не укрылась от их взглядов, а мешок так и не обнаружили. Хару попытался смириться, убедить себя, что всё хорошо, не так страшно, искал способы поднять себе настроение, как вдруг в его голове пронеслась одна мысль, и он перевёл взгляд на идущую рядом жрицу.
— Акико, а как ты смогла от цепей избавиться? — поинтересовался Хару, а другие двое тэнгу тоже подхватили.
— Верно, мои перья не смогли их прорубить, они не такие острые, как у молодого господина, — припомнил Сота и с подозрением взглянул на Акико.
Широкая улыбка расползлась по её лицу, девушка шагнула к Хару и заговорщически шепнула:
— Только пообещай, что не отберёшь.
— Как я могу забирать у тебя что-то твоё? — удивился он и развёл руки в стороны.
Тогда Акико поднесла пальцы к груди, сунула в один из рукавов и достала оттуда белоснежное перо — точно такое же, какими разбрасывался Хару. Длинное, острое, изящное. Тёмно-коричневые перья Соты были куда шире и пушистее, но до остроты Хару им далеко. Хибики своими не разбрасывался, но по его птичьему облику можно предположить, что те были тонкими и короткими.
— Прямо как у меня, — восхитился белый тэнгу, но в следующий момент голос повысил Сота:
— Как ты посмела украсть перо молодого господина?!
— Это не моё, я свои призывал обратно, — Хару попытался защитить Акико и даже закрыл её своим телом, пока Сота размахивал руками. Не хватало ещё, чтобы она пострадала.
— Твоё, — вдруг возразила Акико, широко улыбнулась и показала язык. — Я подобрала его ещё в храме.
— Верни перо молодому господину! — Сота схватил Хару за плечи, чтобы Акико не могла спрятаться за ним, и сам резко дёрнул голову в сторону, а та отскочила и юркнула за Хибики. Но рост они имели примерно одинаковый, поэтому за светлым тэнгу сложно было укрыться.
Не успел Сота ломануться за ней, как его поймал Хару.
— Пусть оставит себе, — улыбнулся он, держа Соту за руку. Тот свёл брови и пробурчал что-то нечленораздельное, затем с возмущением обратился к Хибики:
— А ты почему не пытаешься забрать перо?
— Раз молодой господин не требует вернуть его, то зачем мне вмешиваться?
Сота застыл на месте, пока остальные успели пройти расстояние в несколько дзё.
— Хибики, — с опаской позвал он, заставив светлого тэнгу обернуться, — она загипнотизировала тебя?
Его вопрос рассмешил сначала Акико, затем и Хару с Хибики засмеялись.
— Она вас всех походу загипнотизировала! Только я нормальный остался.
— Сота, ты…
«Ты чего?» — хотел спросить Хару, как вдруг споткнулся обо что-то и чуть носом не полетел в сухую листву, но сумел удержаться на ногах. Когти прочно вошли в землю и не дали ему упасть. Хибики отвернулся от Соты и взволнованно подбежал к молодому господину, но тот не пострадал.
Оказалось, Хару не на ровном месте споткнулся. Из земли у его ног торчала небольшая деревянная голова, к которой белый тэнгу с интересом наклонился. Если бы не его птичьи лапы, он бы поцарапался об острый клюв на морде деревянной статуи.
— Это тэнгу обряды устраивают? Жертвоприношения? — насмешливо поинтересовалась присевшая рядом Акико.
Хибики стоял неподалёку и настороженно поглядывал в их сторону, почему-то засосало под ложечкой, но он не понимал, из-за чего беспокоился. Соте не оставалось ничего, кроме как отложить разговор о пере молодого господина и подойти к остальным.
— Что вы нашли?
Своими мягкими нежными пальцами (которые разительно отличались от ужаса на ногах) Хару аккуратно раскопал землю, отодвинул засохшие прошлогодние листья и вскоре сумел достать деревянную статуэтку. Он протёр её своим рукавом, одновременно с этим поднялся ветер и взъерошил растрёпанные пепельные волосы. Порыв не добрался до остальных, а как будто нацелился исключительно на Хару и вскоре стих.
Статуэтка походила на вытянутый шар, по поверхности были аккуратно вырезаны перья, а с одной из сторон на Хару смотрели деревянные глаза. Ранее он заметил острый клюв, а теперь разглядел и две лапы, которые не торчали, их всего лишь вырубили на дереве, словно узор.
— Сова? — задумчиво произнёс Хибики и наклонился к статуэтке, а Хару такой птицы и не видел.
— Зачем кто-то зарыл сову в землю? — поинтересовался белый тэнгу, но его друзья не знали ответа на этот вопрос.
— Жертвоприношение? — напомнила Акико и изогнула брови.
— Мне кажется, я чувствую чары тэнгу, — ответил Хару, продолжая очищать деревянную статуэтку.
— Вряд ли жертвоприношение, — Хибики всё-таки опустился на землю, чтобы ближе рассмотреть деревянную сову, но поймал на себе вопросительные взгляды остальных. — Будь это жертвоприношение, здесь бы стоял какой-нибудь алтарь с дарами. Не похоже, чтобы тут кого-то в жертву приносили.
Хару упал на землю и ошарашенно спросил:
— А если мы принесли охотников в жертву этой сове?..
Холод сковал его, стая мурашек пробежалась по спине, в то время как остальные просто рассмеялись и не восприняли его опасения всерьёз.
— Не переживай, Хару, эти люди сами напросились, — Акико погладила его растрёпанные, но мягкие и пушистые пепельные волосы и поднялась на ноги. — Пойдём дальше искать твой мешок.
Она протянула ему руку, однако схватился за неё всё-таки сидящий рядом Хибики — встал и сам помог Хару подняться. Акико начала сверлить его сердитым взглядом, пока белый тэнгу принимал помощь от светлого. Деревянную сову он не поставил обратно на землю, а продолжил держать в руке, сам того не замечая.
Некоторое время они продолжали путь в тишине. Хару специально избегал разговоров о мешке, чтобы не грустить и не расстраивать остальных, Сота не требовал вернуть молодому господину перо, Акико наслаждалась долгожданной свободой и прогулкой по лесу, а Хибики, в обычное время не отличающийся болтливостью, просто шёл рядом. В какой-то момент Хару резко дёрнулся в сторону и грудью врезался в дерево. Произошло это столь неожиданно даже для него, что он случайно выпустил острые перья и едва не поранил друзей, но смущённо призвал их обратно.
— Кто напал?
— Что случилось?
Сота и Хибики одновременно устремились к нему, в то время как Акико и рта раскрыть не успела.
— Не знаю, — белый тэнгу и сам удивился, продолжая сжимать деревянную статуэтку в руке. — Меня как будто что-то потянуло в эту сторону…
Хару попытался отойти обратно на тропинку, но то ли дерево, то ли неведомая сила не пустила его. Он словно приклеился к стволу и не мог сделать ни шагу назад, но не стал паниковать, а решил осмотреться.
— Идём дальше? — позвала Акико, не поняв, в чём дело.
— Есть проблемка, — Хару смущённо прикрыл глаза и свободной рукой почесал затылок. — Я не могу отойти.
— Что ты имеешь в виду, молодой господин? — забеспокоился Хибики, прищурился и присмотрелся к дереву. Белый тэнгу демонстративно дёрнулся и попытался сделать шаг в сторону, но смог лишь поднять лапу, а дерево как будто тянуло его назад.
— Ну и странный лес на этой земле, — заключил Сота и фыркнул. Он закатал рукава, размял руки и схватил Хару за плечи, пока Акико посмеивалась в стороне. — Прошу извинить меня.
Затем он потащил молодого господина к остальным. Вернее, попытался, а на деле сдвинуть не смог.
— Что такое? — возмущённо пробормотал он себе под нос и вновь дёрнул Хару, а тот айкнул от боли — слишком сильно Сота сжимал его плечи. Белый тэнгу прилип.
В руке Хару по-прежнему сжимал деревянную сову, на которую никто не обращал внимания, пока та не начала нагреваться. Он пискнул и попытался разжать пальцы, но те как будто приклеились и не поддавались. Статуэтка не пылала, даже не покраснела, но несчастный тэнгу не сомневался, что нечто жгло его.
— Хару? — обеспокоенно позвала Акико, которой уже было не до шуток. Одно дело, когда Хару просто не мог отлипнуть от дерева, и другое — когда ему причиняли боль.