— Молодой господин! — воскликнули оба в один голос, а светлый тэнгу дополнил:
— Молодая госпожа перестала ощущать вас и забеспокоилась, что что-то случилось.
— Аники… — было единственным, что произнёс Хару, на большее у него не хватило сил. Он свёл брови, оттолкнул обоих тэнгу и помчался дальше, продолжая тянуть Акико за собой. Она беспомощно глянула назад, пожала плечами и поспешила за ним.
Сота с Хибики переглянулись и тоже на месте не задержались. Наконец, Хару нашёл окно и выпрыгнул наружу; оказавшись на траве, он обратился крупным белым вороном и опустился перед Акико.
— Ты хочешь, чтобы я залезла тебе на спину? — удивилась она и с интересом дотронулась до мягких перьев, которые в таком состоянии не резали её.
— Да.
Она ловко взобралась на мягкую спину белого ворона, в то время как Сота и Хибики только успели их настичь. Лапы Хару оторвались от земли, тэнгу замахал крыльями, стремительно поднялся воздух и понёсся во дворец Кинъу. Сота и Хибики обернулись птицами и полетели за ним, в шоке поглядывая на красную ленту в руках Акико, но не говоря ни слова.
Приятно было оказаться в небесах, поддаться порывам ветра, расправить крылья и лететь, но Хару спешил и не мог наслаждаться обретённой свободой. Не так давно он размышлял об этом понятии, оказавшись на рисовых полях, и гадал, сколько времени прошло с тех пор: всего несколько дней в реальности, а ощущалось как годы. Хибики думал, что молодому господину придётся показывать путь, однако тот сам чувствовал, куда лететь.
Вскоре облака расступились, и их взорам предстал огромный многоэтажный дворец белого цвета с золотыми крышами. В любой другой день Хару бы полетал вокруг него, насладился бы величественным видом, но сейчас он спешил.
— Отец! — крикнул Хару, как только переступил порог дворца, принял человеческий облик, поймал Акико, чуть сам не упав, но сумел устоять на ногах, после чего и её поставил на пол, крепко сжал руку и уверенно понёсся по дворцу. — Отец!
Джунъичи и Асами, родители Хару, расслышали голос сына и вмиг явились перед ним. Запыхавшаяся мать кинулась на шею Хару, стиснула в своих объятиях, прижала к груди, ему пришлось разжать руку и отпустить жрицу. Вслед за матерью прибежали сёстры Мию и Хотару, последняя сразу заметила Акико и с удивлением подбежала к ней, обрадовавшись вновь увидеть недавно обретённую подругу.
— Признаюсь, удивил ты меня, сын, что так быстро вернулся, — величественно заговорил Джунъичи, глава клана белых тэнгу, когда Асами наконец-то перестала сжимать Хару, но всё ещё продолжала осматривать.
— Он весь в крови! — с возмущением воскликнула она и сердито посмотрела на мужа.
— Аники погиб… — поникшим голосом пробормотал Хару, но Хотару услышала его.
— Асахи погиб?! — отказываясь верить своим ушам, повторила она, но поймала наполненный болью взгляд Хару и отвернулась.
— Отец, я так и не понял, почему красная лента упала, — Хару смотрел на отца, с трудом контролируя голос, чтобы тот не сорвался. — Какой урок вы хотели преподать мне?
Джунъичи закашлялся и отвернулся в сторону, после чего вновь взглянул на сына и спросил:
— Кому же удалось снять с тебя эту ленту?
— Акико, — Хару кивнул в сторону жрицы, которая стояла рядом с Хотару и утешала плачущую девушку. Та тоже всей душой любила Асахи и, как и Хару, не могла смириться с его смертью.
Джунъичи опять закашлялся и затем произнёс:
— Если честно, я не ожидал, что у кого-то получится её снять, и собирался забрать тебя через месяц.
— Что вы имеете в виду, отец?
Теперь уже Асами насторожилась:
— Почтенный супруг, что вы хотите этим сказать? Кто мог снять ленту с нашего Хару?
Вскоре в помещение зашёл и Масао, который тоже явился поприветствовать младшего брата. Джунъичи беспомощно посмотрел на жену, затем на сына, вздохнул и наконец-то ответил:
— Помимо меня, ленту могла снять лишь та, кто полюбила бы Хару и которой бы он сам отдал сердце.
Слова Джунъичи услышали все присутствующие, на некоторое время повисла тишина.
— Почтенный супруг! — крик Асами разнёсся по всему дворцу Кинъу. — Вы в детстве из гнезда рухнули и головой стукнулись?! Как вы додумались до такого?!
Мать Хару в бешенстве выпустила свои перья в сторону, её глаза горели от гнева, она сердито двигалась к Джунъичи, пока тот невинно пятился и махал руками, стараясь успокоить свою жену. Масао, Мию и Хотару решили убраться из зала, а Хару схватил Акико за руку и тоже поспешил вывести из дворца.
Ему было неловко смотреть в золотистые глаза цвета ямабуки, жрица тоже смущённо молчала. Они присели на белые ступени, Хару смотрел вдаль, а Акико с интересом оглядывалась по сторонам, рассматривала летающие вокруг них облака, любовалась чудесным видом. Она успела запомнить, что Хару не любил тишину, но сейчас, погружённый в тяжёлые переживания, он и не спешил открывать рот, поэтому Акико заговорила сама:
— Какие теперь планы, больше не бездомный тэнгу?
Она понимала, что, скорее всего, он останется во дворце Кинъу, продолжит жить своей жизнью, может, ещё раз спустится на землю, чтобы отдать почести покойному другу, но теперь у него будут другие заботы. И всё равно что-то сжималось внутри. Акико не хотела оставаться одна. Нет, она не желала расставаться именно с Хару.
— Вернуться в княжество Отаки, — тяжело вздохнул он. — Похор…
Он не смог произнести слово «похоронить», но Акико и так поняла, взяла его руку и мягко погладила, стараясь успокоить. Хару не спешил говорить дальше, поэтому через некоторое время Акико сама подала голос:
— Наверное, отсюда интересно наблюдать за звёздами.
— Владыка Звёздных Вод хочет остаться во дворце Кинъу? — вдруг сорвалось с губ Хару. Жрица вздрогнула и взглянула в киноварно-красные глаза, а на лице белого тэнгу теплилась добрая улыбка. Он изменился, как будто повзрослел после нескольких дней на земле. Акико тоже усмехнулась и показала свои острые клыки:
— Ты сам чего хочешь, Хару?
— Я вот думаю, — задумчиво произнёс он, а жрица навострила уши, — что мы так и не помогли поймать опасную змею, о которой говорили жители в деревне Неспящих Сов.
Жар прилил к щекам Акико, она смутилась, отвернулась, но почти сразу вновь повернулась. Пальцы сами сжались в кулак, запомнив, как это делал Хибики, она дала белому тэнгу подзатыльник и прикрикнула:
— Хару!
Он погладил ушибленное место и рассмеялся.
— А что лежало в мешке? — вспомнила Акико и попыталась перевести тему. Сама Хотару напоминала о нём перед тем, как улететь.
Хару и сам не знал. Нащупал его на поясе, положил на колени, чтобы и Акико видела, потянул за красную ленту, которая на этот раз легко поддалась и развязалась. Хару с предвкушением заглянул: внутри оказались рисовые шарики, перемазанные пастой из адзуки, которую он очень любил, должно быть, сёстры наспех приготовили это для него. Вот только из-за шуточек Хотару все шарики уже засохли.
Хару с Акико переглянулись и засмеялись.
Персонажи
Хару (春、はる、весна) — ёкай, тэнгу (белый ворон)
Акико (秋子、あきこ、осеннее дитя) — ёкай, змея (мамуси/восточный щитомордник)
Сота (颯太、そうた、внезапный ветер + большой) — ёкай, тэнгу (чёрный ворон)
Хибики (響、ひびき、эхо) — ёкай, тэнгу (японская овсянка)
Асахи (朝日、あさひ、утреннее солнце) — человек
Принцесса Хачими (八海、はちみ、восьмое море) — ёкай, кои
Ёске (洋介、ようすけ、океан + помощь) — ёкай, кои
Госпожа Фуку (福、ふく、счастье/удача) — ёкай, тэнгу (сова), хозяйка деревни Неспящих Сов
Семья Хару (тэнгу, белые вороны)
Джунъичи (淳一、じゅんいち、чистый + первый) — отец
Асами (朝美、あさみ、утренняя красота) — мать
Масао (正雄、まさお、правильный герой) — старший брат
Мию (美夕、みゆう、красивый вечер) — старшая сестра
Хотару (蛍、ほたる、светлячок) — старшая сестра
Монах Цуёши (剛、つよし、твёрдый/сильный) — человек, державший Акико взаперти
Нобору (登、のぼる、восходить) — человек, младший брат Асахи