— Ты что сделала, дурочка?! — увы, но кажется Отохико не разделял ее радость.
— Ничего особенного — гордо сказала она, выпрямив спину. Кажется, в голосе сквозила обида. Бог ветра не оценил ее стараний, а она столько сил приложила — Просто обезопасила дорогих мне людей от риска быть убитыми, по подозрению в измене.
— Милостивый я… — выдохнул из себя бог ветра, обрушив холодные ладони на бесцветные щеки — Говорил я Микаге, что он наплачется с этой глупой девицей. Да еще и меня втянул… Что ж ты будешь делать то… ойо йо — его пальцы интенсивно массировали виски, будто он спасал себя от мигрени.
— Не переживайте, Отохико-сама — взволнованно сказала Нанами — Вам не нужно мне помогать. Я сама все сделаю.
— Разумеется сама. По дороге в храм — бог ветра крепко сжал ее запястье и богиня ойкнула. Отохико сразу отпустил и взглянул на обмотанный бинт — Ихх, совсем забыл… — испуганно сказал он убрав руку.
— Я никуда не поеду! — заявила Нанами, отходя в сторону от бога и держась за запястье свободной рукой. Щиплет немного, но вполне терпимо. — Без него… нет. — в знак протеста, она повертела головой в разные стороны.
— Да что за проклятье! Мамочки, неужели мне не хватало забот на мою красивую голову!!! — взмолился Отохико, проклиная мысленно тот день, когда Микаге наградил эту глупышку божественным знаком. И особенно тот, в который богиня научилась делать талисманы — Ты же сказала, что тебе плевать на него. Он опоил тебя зельем, помнишь? — с надеждой сказал он.
— Отохико-сама, мне стыдно, за то, что пришлось лгать. Но мне нужно было защитить Томоэ! — и тут же поспешно добавила — И остальных. Но… — и это «но» стало переломным моментом в решимости бога ветра, отправить Нанами обратно — Я не оставлю его… — и кажется на миг, взгляд Отохико наполнился пониманием — Прошу не задерживайте меня. Времени мало.
Отохико читал в ее глазах решимость сравнимую лишь с недвижимой скалой. Девчонка не намерена сдаваться, и сделает все, чтоб освободить своего демона. И чем этот дьявол заслужил такую безупречную, преданность, граничащую с безумием. Неожиданно для себя Отохико осознал, что даже возразить ей не может, ни то, что остановить. Бинты на девичьих запястьях лишают Отохико возможности запретить ей делать глупости, чтоб избежать глупостей пострашнее.
Бог ветра чувствовал себя растеряно. Если Нанами попадется солдатам, около темницы Акиры, ее убьют. Если ее заподозрят в измене, тоже убьют. Но если случится что-то с демоном, девчонка сама лично, наложить на себя руки. Как ни крути, а расклад один и тот же, во всех трех вариантах. И что выбирать, если выбора нет?
Остается лишь одно — не мешать ей!
В конце концов, удалось же ей провести так ловко Томоэ и даже Микаге. Значит, шанс на ее успех все же есть. Пусть и совсем призрачный, но есть. Божественная интуиция Отохико, подсказывает, что девчушка не позволит схватить себя раньше, чем освободит Кирихито. А уж он сможет ее защитить. Только б не было много жертв.
— Что-ж — с некоторой обреченностью в голосе, выдохнул Отохико — Делай что задумала, я не стану мешать. Надеюсь, твоих жалких силенок хватит на то, чтоб не попасться. Иначе я сам прибью тебя!
— У меня есть план. Теперь я уверенна в своих силах. — Нанами направилась к двери.
— Надеюсь… — сказал он, девушке, которая уже успела пройти мимо него.
Остановившись у выхода, Нанами задумалась.
— Отохико-сама — воскликнула она. Бог обернулся и посмотрел на богиню. У той улыбка была до ушей, значит, ее голову посетила очередная бредовая мысль — Вы можете дать мне на время одну вещь?
— Хм… вещь? — удивленно спросил Отохико — Какую?
Багровые глаза привыкли к тусклому свету. Спертый воздух уже не был в тягость. Акира сидел на полу, облокотив голову на стену и устало изучал серый потолок, покрытый плесенью. Оказывается в камере, он был не один. Компанию составил солидных размеров паук в дальнем углу, и пара крыс шнырявших в поисках еды. Акира без интереса наблюдал за всей этой живностью, поджав к себе колени и свесив с них, закованные в цепи руки. Иногда они позвякивали, стоило слегка пошевелиться.
Приговор Оокунинуши ни капли не огорчил Акиру. Он знал, что скоро за ним придут. Чувствовал. Однако сейчас, освобождение мало волновало.
Голова с самого утра заполнена бредовым поступком Нанами. Охватившие эмоции были слишком сильными и незнакомыми. А еще они были слишком опустошающими и разрушительными. Первые минуты, оставшись наедине со своими мыслями, Акира медленно сходил с ума. Фантазия беспощадно подкидывала яркие и вполне реалистичные картинки. Акира по-прежнему видел перед собой обессиленной девичье тело, окровавленное в области рук и почти безжизненное.
Эмоции сменялись со скоростью света. Сначала пришло полное отчаянье, которое вскоре сменилось чувством вины. Позже захлестнуло безграничное волнение и тревога. Ну, а потом накатило самое нелюбимое чувство — страх. Хорошо, что вскоре он перерос в злость.
Родную и бесценную злость, которой Акира искренне радовался. И злился демон на всех. В первую очередь на богиню за то, что осмелилась так поступить. На ее друзей за то, что не помешали творить глупость. На Томоэ, за то, что тот вообще не был рядом. И на себя, за то, что был не в силах остановить. Не успокоил ее боль. Не обнял, будь оно проклято.
Акира не понимал ее поступка. Не хотел. Не мог простить Нанами, за совершенное. И особенно себя, за то, что не был достаточно силен, чтоб остановить ее.
Кирпичная стена послужила отличным лекарством от снятия стресса. Костяшки рук были сбиты в кровь, а серый цвет кирпича, сменился на красный, в некоторых местах. От безысходности и отчаянья он колошматил стену, пока боль была сносима. Это помогло справится с подступившим к глотке чувством, ни то сожаления, ни то беспокойства, а может глубокого разочарования.
Как последний болван он разыскал Исохимэ. С таким трудом добыл проклятое зелье бессмертия. И все ради Нанами. Ради ее жизни. Он даже не хотел думать о том, что могло бы случиться, не заставь он выпить ее эту жидкость. Не хотел, но думал. И от этого мучился еще сильнее.
Глупа девчонка не оценила его стараний. С такой легкостью готова была променять жизнь на смерть. Почти променяла.
Почему? Ради чего?
И ответ в голове раздается эхом — « люблю тебя…».
Так сильно и самоотверженно, что собственная жизнь утратила смысл с его гибелью.
Но Акира так не хочет. Ему не нужны ее жертвы. Ему нужно чтоб Нанами жила, вне зависимости есть он или нет. Неужели глупая девчонка не видит, как он лезет из кожи вон, чтоб оградить ее от проблем, от боли, от смерти, от себя. Топчет свои собственные желания и хоть в коем-то веке пытается поступить правильно. Отпустить то, что дорого. Потому что опасно.
Для нее.
А богиня не понимает. Готова следовать за ним, не раздумывая даже в ад.
Акира прикрыл глаза, и тяжело вздохнул. Решил успокоить свой мятежный дух. Найти душевное равновесие.
Но будто по закону подлости, ему в этом помешали.
По коридору, послышались тяжелые шаги. Кто-то стремительно приближался к его камере. Акира открыл глаза. Любопытно было взглянуть, кто пожаловал в его гадючник. Но заметив своего гостя, моментально облокотил голову на стену и раздраженно вздохнул.
— Каяко… — пытаясь контролировать, свой нарастающий гнев сказал Акира, не глядя на брюнетку — Мне тошнит от твоего общества, я разве не говорил?
— Кирихито, я освобожу тебя.
А вот это интересно.
Замочная скважина тюремной двери стала пощелкивать, и Акира распахнул глаза.
Все верно.
У Каяко был ключ.
Закрепив свой факел на стене, она с энтузиазмом, открывала дверь. Замок не очень хорошо поддавался. Неудивительно. В этой темнице должно быть все уже заржавело от сырости.
Открыла.
Улыбнувшись, девушка застыла у входа в камеру. Кирихито заметил ее нерешительность, и неспешно поднялся на ноги. Без лишних резких движений. Боялся спугнуть.