Нанами смотрит ему в спину и мысленно проклинает его бесконечную жажду власти, его проклятое раздутое до вселенских масштабов эго, его ненавистную тягу к тщеславию. И хочется бежать за ним следом. Но он не позволит. Поэтому полуразбитая, глядя ему вслед, она прижимает ладонь к груди. На ней еще сохранилось тепло его тела, а Нанами хочется проникнуться им. Заполнит им всю себя.
Оставшись в компании с Кенжи, богине стало одиноко. Душу переполнил страх и плохое предчувствие. И от чего-то, на сердце стало совсем не спокойно после его ухода.
« Поздравляю Момодзоно… Он ушел лишь минуту назад, а мне уже хочется сдохнуть… Кажется я докатилась до уровня Каяко… Одержима им… Как же плохо… Кирихито прошу…вернись ко мне»
А где-то что называется на задворках здравого смысла, Нанами упрекает себя. Корит за эгоизм и испытывает чувство вины. На чьей стороне она теперь? На стороне добра или зла? Хотя для любви не существует ни доброго, ни злого. Можно полюбить и дьявола, а можно и святого. А кто Кирихито? Уж точно не второе. Только сердцу не прикажешь, оно бьется для него. За него. С ним.
На территория замка Оокунинуши происходило настоящее побоище. Жестокое кровавое сражение способно было привести в ужас даже самого равнодушного.
Акира разумеется не жалея сил пробился в самое пекло этого ада. И снова получал радость от битвы. Радость от тяжести катан, крепко сжатых в руках. Радость от усталости. Даже запах крови и тот был таким приятным и привычным для демона. В этом весь он.
Сражение не проходило слишком гладко. Акира то и дело терял на поле боя своих солдат, один за другим. Но с его приходом и людей Оокунинуши изрядно поубавилось. И здесь, на войне, он не чувствовал счет времени.
Силы постепенно уравнивались. Пришлось пустить в ход огонь, он не мало помог.
Кикуити не зря беспокоился. У некоторых солдат Оокунинуши и правда были особые мечи. Судя по их стилю вести бой, они были одними из лучших. Акира ища приключений на свое прекрасное место, и желая наверстать упущенное, нарвался на целый отряд таких ребят. И тут уже сражаться было гораздо тяжелее. Уровень был другой. Если раньше Акира валял дурака, то теперь ему пришлось изрядно попотеть. Они не нападали по очереди, наваливались сразу толпой. Уворачиваться от их ударов было тяжелее с каждой секундой, а все потому, что они обрушивались на него с большей силой и скоростью.
Чей-то удар заставил демона вздрогнуть. По спине прошлось холодное лезвие меча, оставляю после себя рваную, сочную рану. Акира пошатнулся, почти упал, но времени разлеживаться не было. Спереди на него обрушился целый шквал ударов. Отразил с горем пополам и в следующую секунду удар в плече.
« Твою мать…» — подумал Акира, испытывая неистовую боль. Мокрый кашель вырвался из груди. Отхаркивал на землю собственной кровь. А раны не заживлялись, он знал и чувствовал, ведь его собственный меч был так же закален кровью бога созерцания.
Сознание затуманилось. Зрение… Оно вообще было? Сплошной сумбурный поток смазанных картинок. Чьи-то тени мелькали перед глазами, но Акира умудрялся чудным образом еще сражаться. Он не знал что делал, действовал на автомате. Беспорядочно махал катанами, вонзая их во что-то твердое. А каждое движение отдавалось адской болью в спине. Из рванной раны кровь текла, как вода из-под крана.
Кажется, сил больше нет. Еще секунда и Акира рухнет на землю. Кто-то подхватил его под руку, когда он готовился упасть.
— Тащи его отсюда!!! — кричит знакомый голос.
« Ятори?..» — а может и не он.
— Господин….что же вы наделали…
« А это кто? …» — его Акира точно слышал впервые.
Под вторую руку еще кто-то втиснулся. Но кажется, веки налились свинцом и Акира уже ничего не видит. Едва волочит ноги, скорее машинально, чем осознанно.
— Давай быстрее убираться отсюда. Там еще Кикуити-кун...
Акира ощутил, как его прислонили к стене.
« Холодно…»
Попробовал открыть глаза. Толку от этого мало. Все расплылось, будто смотрит, в отражение кривого зеркала.
— Господин? — кто-то бьет по щеке, чтоб очнулся. Акира уставился на Ятори. « Что с его глазом? Весь залит кровью » — Господин, вас сейчас заберут. Пару ребят выведут вас отсюда. Вам нужно спасаться. Вы только продержитесь еще чуть чуть… Господин?
— За…ткнись — Акира сглотнул слюну с металлическо-сладковатым привкусом. Обессиленной, почти ватной рукой пошарил в кармане брюк. Нащупал свернутую бумажку с пилюлями. Взял одну, но поднести ее ко рту не смог — В кар...ма...не — шепнул он отхаркивая алую жижу на белый снег.
Ятори не пришлось повторять дважды. Запустив руку в карман он развернул, бумажку. Четыре пилюли. Как к стати они пришлись. Не долго думая, он дал одну Акире.
Уже через пару минут результат был на лицо. Раны стали медленно, но затягиваться. В глазах уже все прояснилось и Акира смог разглядеть лежавшего, в нескольких метрах Кикуити. Дыхание шикигами было слишком быстрым и прерывистым. Грудь вздымалась с бешенной скоростью, будто у него был приступ эпилепсии. А с губ срывался приглушенный хрип.
— Что с ним? — ели слышно спросил Акира.
— Господин у него башка насквозь продырявлена. Какой-то сволочь ударил и пробил ему черепушку. Кикуити-сама без сознания. Еще дышит пока... но... — Ятори сглотнул подступивший к горлу ком — Думаю ему осталось недолго...
Чертас два, недолго.
Один из самых лучших и преданных ему шикигами не подохнет в этом проклятом месте. Акира вырвал сверток с таблетками из лап Ятори, и пополз к своему боевому товарищу. Именно товарищу, в данный момент он не видел в нем слугу. Сейчас он терял друга. Свое собственное создание.
— Кирихито-доно? — позвал его Ятори, заметив, что господин ползет к шикигами.
Достигнув цели, Акира дрожащей рукой вытащил пилюлю и буквально впихнул ее в рот Кикуити. Запрокинул ему голову, чтоб тот проглотил.
— Сюда иди — сказал он Ятори. Тот моментально подчинился. — На — он положил персиковую таблетку в его руку. — Глотай.
Ятори удивился. Один его глаз широко раскрылся, так как второй был на половину выбит.
— Но, Господин, она же вам еще...
— Это приказ, идиот — оборвал его причитания Акира. — Я не собираюсь тут один отдуваться, за вас паршивых лодырей.
— Го... господин — послышался слабый голос Кикуити.
Акира готов был сейчас расцеловать Нанами, за то что она заставила его взять персиковый эликсир. Если бы не лекарство они бы пожалуй отдали бы концы, все троя.
— Вот еще один тунеядиц проснулся — недовольным тоном сказал он, взглянув на Кикуити.
Ятори подчинился приказу господина. На него лекарство подействовало гораздо быстрее, чем на шикигами. Кровь остановилась, рассеченная рана начала затягиваться, а сам глаз возвращал зрение.
Дольше всех ждали Кикуити. Он оклемался только через двадцать минут.
— Смотрите, господин — Ятори сидел на корточках возле шикигами, и пальцем указывал на рану в его голове. С большим интересом и восторгом наблюдал как она затягивается. Ну, а Кикуити ощущал себя лабораторным кроликом. — Тут кусок мяса видно, и кажется даже череп — он улыбался и лишь изредка отрывал взгляд от раны, чтоб посмотреть на господина, который не разделял его восторга. — Пробоина в башке Кикуити-куна потихонечку затягивается. Вы только гляньте на это... — он слегка повернул голову шикигами так, чтоб Акира мог видеть его макушку.
— Ятори-сама, убери от меня руки — хрипел шикигами не в силах ему помешать.
— Ятори, ты идиот — лениво кинул хозяин. Акира чувствовал себя уже вполне хорошо. Силы вернулись. Раны затянулись. Но идти нужно было до конца. — Пошли в замок, найдем Оокунинуши сможем командовать его армией. Иначе нам хана. В мои планы не входит здесь подохнуть.