====== Глава 3 : Лисья шерсть, слишком жесткая. ======
В тот день произошло ещё много странных событий. Но все были спасены, а украденное, возвращено. Отдых закончился. Пришло время вернуться домой.
Нанами чувствовала себя виноватой перед Томоэ. Лис снова спас её. В очередной раз она заставила его сердце мучиться от волнения. Всех спасать — непростая задача. Творить добро не легко. Всегда нужно жертвовать чем-то. И Нанами приходилось жертвовать спокойствием Томоэ. Самого дорогого. Бесценного. Бесконечно близкого и родного.
Хотелось пересмотреть приоритеты. Сколько можно причинять ему боль. Кто его будет спасать? А Томоэ всегда пытался быть сильным. Лишь тогда, когда нашёл её на полу, его голос дрожал от переживаний и боли. Боли, которую она ему причинила.
Впереди предстоял непростой разговор. Нужно было рассказать Томоэ, что произошло на Окинаве. О поцелуе с Кирихито, хоть он и не был таковым.
Сидя на ступеньках храма, Томоэ и Нанами вдвоем любовались закатом. Лицо лиса было задумчивым и от того казалось грустным. Нанами же было спокойно в его тёплых объятьях. Она крепче сжимала его руку в своей ладошке, и от этого на лице хранителя временами появлялась самодовольная ухмылка.
— Томоэ, — неуверенно начала Нанами.
— Ммм, — промычал лис, не отрывая взгляд от заходящего солнца, поглаживая богиню по волосам.
— Мне нужно сказать кое-что.
Демон перестал её гладить и развернул к себе лицом. Его фиолетовые глаза заблестели. И довести начатое до конца стало ещё сложнее.
— Томоэ. Тогда в доме, когда ты нашёл меня… — Нанами опустила взор.
— Он тебя касался? — чуть ли не прорычал Томоэ сквозь зубы.
— Только поцеловал.
Лис притих. Его милые пушистые ушки поникли. Расстроился. Злится. Конечно злится. Хвост, и тот задёргался.
— Не важно. Главное он не убил тебя. Пожалуй, этого я не смог бы пережить.
Нанами крепко обхватила его шею своими хрупкими ручками. Прижала Томоэ к сердцу так сильно, как могла. Пыталась унять лаской его внутреннюю тревогу.
— Все хорошо, Нанами. Я знаю, как забирают божественную энергию.
— Так ты знал? — удивленно спросила Нанами, оторвавшись от лиса.
— Конечно. Это ты совсем глупенькая, но у меня мозги варят. Плюс — многовековой опыт.
Прежний Томоэ. Вновь указывает на её недостатки. Но невозможно на него злиться. Пусть несовершенна. Но зато он любит это несовершенство. И это главное. Важнее ничего не может быть.
— Всё же, как только я его встречу, — мило улыбнулся Томоэ, — то размажу этого гадёныша, как рисовую лепёшку, — уже не сдерживаясь разъярённо проговорил он.
Вокруг лиса засветилась тёмная аура. Он был не на шутку зол. Нанами подняла руку любимого лиса к губам, и нежно поцеловала его запястье.
— Прошу, прости меня, — расстроено сказала Богиня, уткнувшись носом в грудь лиса.
— Пойдём, — он поднялся сам и рывком поднял за собой Нанами. Крепко сжав её руку, он потащил богиню в храм.
На кухне никого не было. Томоэ раскрыл один из ящиков и достал из него небольшую бутылочку.
— Курама дал мне это, — он слегка потряс содержимое бутылки. — Теперь мы можем быть вместе. Я смогу стать человеком.
— Но Томоэ… ты же не хочешь этого. Тебе нравится быть ёкаем.
— Ради тебя, я готов, — без лишних раздумий ответил он.
— Нет. Разве я могу позволить…
— Молчи, Нанами, — прервал её Томоэ. — Я сам буду решать, как мне поступать.
И в этом весь он. Не остановить. Не переубедить. Упрямый. До жути самоуверенный. А если что-то решил, так никого не станет слушать, кроме себя. Даже близкий друг Микаге-сан не мог повлиять.
Не слушая причитания Нанами, лис опрокинул в себя содержимое бутылки, без лишних колебаний. Лучше прожить жизнь и умереть рядом с любимой, чем познать вечность без неё. Но всё прошло не так гладко, как рассчитывал Томоэ.
Мидзуки примчался, как только услышал крики Нанами, он был в сопровождении духовичков. А за ними в кухню ввалился уже изрядно захмелевший Микаге.
— Нанами-тян, что случилось? Что это за дворнягу ты на руках держишь? — змей потянул к пушистику руку.
Злобный лисий оскал заставил Мидзуки отойти на шаг.
— Томоэ-кун, это ты? — Мидзуки покатился по полу от смеха. — Надо же, никогда бы не подумал, что ты можешь быть таким милашкой. Морда как у плюшевого мишки, — не унимался змей.
Томоэ вырвался из рук Нанами и вцепился змею в горло, от чего тот стал кричать и в панике размахивать руками.
— Томоэ! — перепугалась девушка и кинулась на помощь лису….
Хотя в помощи больше нуждался змей.
Нанами очень огорчилась, когда Томоэ не дался ей в руки и отошёл к Микаге. Тот бережно поднял его на руки и щекой потёрся об мордочку.
— Не волнуйся, Томоэ. Мы всё исправим, — с бесконечной добротой в голосе сказал он. — Нанами, тебе пока лучше не трогать его какое-то время. Томоэ не нравится, что ты видишь его таким.
— Ещё бы, — вмешался Мидзуки, всё ещё придерживая рукой расцарапанное горло. — Если бы моя хозяйка увидела меня в образе блохастой, плохо пахнущей, лисички, я бы и сам концы отдал.
И всё понеслось по новой. На этот раз змей уворачивался как мог от разъярённого Томоэ, который вцепился в него мёртвой хваткой. Нанами бегала по кухне от одного к другому, причитая, и пыталась их разнять. Котэцу сотрясался от рыданий, переживая за Мидзуки. Оникири метался по кухне вслед за Нанами. И только Микаге мирно улыбался, глядя на всё происходящее безумие.
— Хватит мучить Мидзуки, — сказал Микаге, подняв белого лиса на руки и нежно погладив по голове.
Нанами тоже хотела погладить его, но лис снова недовольно отстранился. Обидно. Больно. Почему он так ведёт себя. До ужаса хочется прижать его к сердцу. Поддержать. Крикнуть: «Я люблю тебя каким бы ты ни был!». Чтоб до этого гордеца уже дошло. К глазам подступают слёзы, когда Микаге уводит Томоэ в комнату.
И почему ему он всегда доверяет больше.
На следующее утро Нанами проснулась в хорошем настроении. Сегодня она решила стать ближе к своему любимому хранителю. Обрадовать его. Заставить забыть о переживаниях. А главное — заслужить его доверие.
Как это сделать, она пока не придумала, но это её не огорчало. Уныние было врагом девушки. Спустившись на кухню, Нанами приготовила завтрак. Мидзуки этому очень обрадовался. Готовил он, мягко говоря, неважно. Хотя по изготовлению саке ему не было равных. Но хозяйка, как на зло, не пьёт.
Положив пару сасамоти на тарелку, она поднялась в комнату Томоэ. Аккуратно раскрыв сёдзе, чтоб не шуметь, Нанами заметила, как белый пушистый комочек тихо посапывает в уголке на тёплом одеяле.
Как обычно Микаге позаботился о том, чтоб ему было удобно. Нанами в глубине души знала, что Микаге относится к Томоэ, как к родному сыну. Он для него дорог так же, как ребёнок для отца. Всегда рядом. Всегда заботится. Всегда знает лучше всех его нужды, переживания, проблемы. Несправедливо. Теперь ведь Томоэ с ней. Значит и она может позаботиться о нем так же. Только бы упрямый лис принял ее искреннюю заботу, в которую она вложила всю свою любовь.
Улыбнувшись, девушка нежно погладила его по белоснежной шёрстке. Слегка потрепала торчащие ушки. Так захотелось прижать его к груди и зацеловать до смерти.
«А ведь Мидзуки был прав. Ты такой милый! Кажется, таким я ещё больше тебя люблю».
Но тут она увидела недобрый взгляд фиолетовых глаз. Лисенок проснулся. И не в добром настроении. Под таким суровым взглядом Нанами хотелось провалиться сквозь землю.
— Эээ, Томоэ…- запнулась она, потирая голову от волнения. — Я тут принесла тебе поесть. Все сама готовила. Гляди, как вкусно.
Лис неспеша поднялся и, опрокинув тарелку с содержимым, отошёл от Нанами. Снова слёзы подступили к её глазам. Почему он так поступает? Ведь она изо всех сил старалась ему угодить.
Томоэ же был абсолютно не в духе. Он злился на себя за то, что попал в такое дурацкое положение. Хуже не придумаешь. Теперь он не может даже защитить то, что ему особо дорого. А Нанами относится к нему, как к домашней зверушке. Омерзительно до жути. Поэтому он обрадовался, заметив в дверях Микаге. Сразу побежал к нему. Ведь Микаге единственный, кто понимает его переживания.