А затем свет. Он льется из ее сердца, сочится из всех пор тела, из темных глаз и темное покрывало соскальзывает, Я вижу Eе, Мир. Золотые падающие листья осени, свет солнца, все это для нас, радует нас и тревожит одновременно. Но тьмы сейчас нет, нет. Потому, что я забыл о ней. Поцелуй света с ее стороны был долог, долог. Ее глаза сказали, что бездны нет, есть любовь. Но ей пора уходить, уходить, уходить. Всему всегда приходит конец и в самом завершении сюжета всегда свет..и пустота...И на прощание, повернувшись ко мне, она посылает теперь воздушный поцелуй, такой неуловимый, но он окончательно отгоняет опять подходящую черноту.
Она стала в последнее время для меня каким-то ускользающим образом, некой феей, да и мир тоже, слишком глубоко я погрузился в тьму. Может, уйдет, уйдет? Только что, я сказал ей про йога, который испытав однажды необыкновенную радость, он просто истекал радостью, хотел написать оду радости, а потом медленно погрузился в полугодовое отчаяние и мрак. Словно свет померк вокруг него. Плата? Контраст? Чтобы ценил, когда есть? Зачем? Когда пройдет? И он-а ушла, а покрывало опять наползло на меня, и свет солнца и все стало серым. Я пошел домой, мрачно смотря на черно-белый, блеклый мир вокруг а тьма ласково прошептала: «Попробуй, изгони меня. Попробуй. Ты же сильный». Но я знал, что именно этого она и хочет!
Другой день настал как продолжение первого, но в нем с самого начала было что-то особенное, многообещающее. Вдруг, покрывало соскользнет сегодня полностью с ткани мира? Я встретил ее, ее, мою фею, часть моей ДУШИ, и, о чудо? Свет с нами, свет вокруг нас, а сам наш разговор в этот день не имеет особого смысла, слова тут лишние, главное-свет! Миллиард солнечных лампочек вспыхнул во мне и наверно в ней, но мир он не осветил, все осталось такое же черно-белое, дождливое и сырое, осеннее до невероятности. Но, внутри, солнечная ярость, внутри горячее лето. Спасибо тебе! Спасибо тебе Оля, ты мое лето! Солнечные лампочки продолжали греть, они растопили наш холод, они согрели тела и души и они даже начали действовать на мир. Наконец, дождь чуть притих во время нашей прогулки...
Где мы гуляли, зачем и с кем, все исчезло, все превратилось и сожглось в прах, полка памяти пуста. Как ты улыбалась? Что сказала? Не помню! Но лето, лето, наше совместное лето я помню!!! Помню ее на остановке, сколько их уже было, этих наших остановок, сто, двести, сколько их, прощаний? Они все разные, они все неодинаковые. Простые и грустные, нежные и страстные, чуть отстраненные, торопливые и безумные. Сейчас. Вернусь в настоящее! Какое оно было сейчас? Еще один миг жизни.
Она стояла, смотрела на меня отстраненно, будучи уже не со мной, где-то далеко, я одновременно не хотел, чтобы она уезжала, но другая часть говорила о том, что прощальный поцелуй самый важный и чувственный. Когда до расставания час, два, три. Они, поцелуи, не всегда были так наполнены светом, часть из них была так. Так. Я почему-то желал побыстрее оторваться от нее, сказать что-то. Зачем? Обычная ошибка, я и она, мы есть. А вот, стоит, скажем, осознать, что вот сейчас, тут, через минуту, она уедет, и так тонко все. Тоньше чем час назад, и так не хочется, чтобы она уезжала, и ты осознаешь каждый момент. Потому что понимаешь - он последний.
Надо, может, внушить, что каждый последний. Тогда всегда тонко. Но, прощальный, самый последний, он почему-то опять тороплив. Смазан. Но в сердце миллиард лампочек!!! Они есть. Она уехала опять, а я пошел туда, куда мне следовало идти, ощущая как кто-то из моих Я ворует у меня эти лампочки, выкручивает одну за одной с дикой скоростью. Остановись, что ты делаешь, безумный? Но он смеется, он знает, что я привязался к ней и мне надо стать свободным, и когда я дохожу до дома, во мне только пару десятков лампочек, раскаленные дуги дрожат. Вот лопнула еще одна лампочка, вот другая, горячие осколки стекол врезаются в тело, кровавят мозг, режут душу и сердце, все то, что, по моему мнению, они должны ранить, но я дотрагиваюсь до талисмана в кармане, маленького плюшевого зайца, которого она подарила мне сегодня, когда мы совершали прогулку по супермаркету.
Точнее, она купила его раньше и просто преподнесла там с огромной любовью. Я чувствую, как наполняет меня экстаз, когда я прикасаюсь к нему. Мое тайное Я с неохотой возвращает несколько сотен лампочек. А я подарил ей плюшевого медвежонка с грустным взглядом, я ей так мало дарю! Как она обрадовалась, как просияли ее глаза. Только я смущенно добавил, что это так, что я подарил его не с такой любовью, какой хотел. Но она все равно обрадовалась! Потом мы курили у входа, съежившись от холодного ветра, а я как всегда что-то там нес о творчестве. Важно замечал, что мне надо встать над всеми, что это моя миссия, стать лучше всех в писании книг. «Зачем»? Спросила она с удивлением. «Зачем вставать над всеми, это глупо. Это тонкий эгоизм, мол, какой я духовный и я хочу, чтобы все, прочитав мою книгу, тоже почувствовали свет. Тут у тебя все равно есть мысль, мол, А какой я!!!!! Ради всех!!!! Просто пусть будет мысль о том, чтобы твое творчество было полезным и все»!
Я согласился с ней, ощутив, где я тут не прав. Эгоизм есть! А очень опасно иметь его, как и мысли, что хоть в чем-то ты выше других!! Это не гармония, не равенство, и вот на следующий день я ощущаю на себе качание вселенских часов. Я заболеваю. Проваливаюсь в недельный горячечный бред, в кошмар, в температуру близкую к 40. Она выключает все лампочки, она погружает в совсем черную тьму, чернее не бывает. И....Я иногда выныриваю со дна жаркой пропасти наверх, это когда приходит Оля, но затем снова тону. Однажды она уходит, уходит, болезнь раздавлена пачками белых ядовитых таблеток, и мы идем с ней по городу, мне уже лучше, и я опять хриплое лето. Лето! Но надолго ли?
Глава 13...О Чем??? Силы!!№1
Сегодня двадцатое октября, осень уже вовсю правит бал в ДУШЕ, и сюжет стерт почти совсем. Я наблюдаю в этот день, как одно из моих многочисленных Я берет право вершить собственную судьбу, а другое говорит: «А ты знаешь когда»? Плевать, пусть Я слеп, но буду сам решать, когда и в какую сторону идти, на каком перекрестке моей дороги свернуть в сторону. Мир, все блекнет, я как-бы встаю над своим телом, над своим сознанием и пытаюсь заглянуть с безумной высоты вперед. Что там на дороге? Черный мрак рассеивается, я вижу далеко-далеко, среди однообразной брусчатки дороги призрак будущего, какие-то лица и вялые, молочного цвета тени. И свою тень.
Ярко вспыхивают слова. Золотые буквы. «Право выбора. Право своей судьбы». Вселенная подтверждает, я сам имею право на все. Буквы изменяются. «Ответственность». Да, слышали, знаем. Но почему меня должны вести. Пусть это и одно из моих Я - душа. Я-Который Тут-Я сам хочу!!! Тени, колеблются, по дороге несется ослепительный вихрь синего света и жаркий полдень будущего, призраки событий, исчезают. Все замерзает, покрывается обжигающим инеем, и серые камни дороги блестят и сверкают, дрожат...
Тихо возникает из ниоткуда она. Фея. Смерть. Разрушение. Осень и зима. Возрождение и муза смерти. У нее много имен. Сегодня на ней платье, сотканное из лучей заката, золото нитей света, переплетенное с розовой радостью солнца нести всем радость. Но все равно, закат, время увядания. «Ты решил сам творить себя», раскрываются в усмешке бледные губы. «Наивный. Какой ты наивный. Тебе не убежать от мира. Но сегодня ты убедишься в этом, я вижу». «В чем», парирую я усмешку богини, пытаясь не поддаться власти теперь фиолетовых глаз, что пронзают насквозь желанием умереть тотчас-же. «В том, что не знаешь все-таки, где и куда свернуть. Как начать путь к свету! Что я лучше знаю, когда надо остановиться, а когда пойти. Когда надо бежать, а когда ползти. Ты знаешь когда? Нет ведь! И не думай, если в одном замедлишься и в другом поторопишься, то сдвинешь события нужные для тебя. Они совершатся не тогда когда надо, а это сдвинет события других людей. Тогда все! Все, что тебе предстояло, разрушится».