Корт прогнал эту мысль. И отец, и мать давно умерли, так что нет смысла переосмысливать чьи-то ошибки, даже свои собственные. Хотя и он, и его братья хорошо обеспечивали свою мать до самой ее смерти, Корт навещал ее не так часто, как следовало. Он старался держаться подальше от ранчо «Дабл Кей» и избегал встреч с Сабриной. Но потом мать умерла, и Сабрина снова, пусть ненадолго, вошла в его жизнь.
Она не простила его за то, что он уехал после их единственной ночи в тот год. Корт не винил ее, но у него была своя жизнь в округе Колумбия, и ничто, включая Сабрину, не могло удержать его в Монтане. Очередное задание — вот что должно быть и было для него на первом месте. Так уж сложилось, что новый образ жизни вынуждал его быть в чем-то неискренним.
Корт взлохматил волосы пятерней. Ну вот, потерял шляпу! Хотя в городе он терпеть не мог шляпы, ему понадобилось не так много времени, чтобы привыкнуть носить ее постоянно.
Без шляпы, без фонаря, без оружия — не считая перочинного ножа, который ему разрешили взять с собой. Его оставили в лесу практически с голыми руками, его единственной защитой был его собственный ум. Впрочем, так и было задумано. Нили хотел узнать о новом члене своей организации две вещи: достаточно ли он хорош как солдат и готов ли умереть за их дело. Если окажется, что у Корта Броуди нет одного из этих качеств или обоих, он либо погибнет от руки Фергюсона, либо сбежит, чтобы никогда не вернуться. Но Корт не собирался делать ни того, ни другого. Он рассчитывал, что к рассвету займет чуть более высокое место в иерархической системе Нили.
Внимание Корта привлек чуть слышный шорох ткани о листву. Он понял, что Фергюсон близко. Корт оставил ему достаточно отчетливые следы, но не слишком явные. Он представил самодовольную ухмылку на лице противника. Фергюсон небось думает, что идет его убивать. Что ж, его ждет сюрприз.
Корт спокойно ждал. Темнота постепенно уступала место предрассветным сумеркам. Пока что Фергюсон двигался именно так, как было задумано Кортом: три шага вперед, два назад. Он сделал два круга, прежде чем понял, что никуда не продвигается, а ходит по замкнутой линии. Где-то справа, совсем рядом, свистнул прут, и Корт сразу понял, что противник близко и что он раздражен. Люди типа Фергюсона совершают мало тактических ошибок. Ему понадобится, вероятно, всего несколько минут, чтобы понять, что он совершил таковую, но Корт не собирался давать противнику время на озарение.
Сбитый с толку Фергюсон попятился и еще приблизился к тому месту, где сидел хорошо замаскированный Корт.
Ну, один последний шаг!
Есть!
Корт обхватил Фергюсона за плечи и приставил к его горлу перочиный нож.
— Ну-ну, Фергюсон, не очень-то ты спешил меня найти.
Фергюсон тут же бросил оружие и поднял руки, сдаваясь.
— Рад, что ты выдержал испытание, брат, — натянуто произнес он, в его голосе слышались страх и неуверенность.
— Конечно, брат. Итак, полагаю, это означает, что сегодня утром никто из нас не умрет. — Корт наклонился к самому уху противника. — Если, конечно, ты не предпочитаешь другой вариант.
Взошло солнце, его золотистые лучи, проникая между деревьями, разогнали серую темноту.
— Ты не посмеешь, — прохрипел Фергюсон. — Ты меня разоружил.
Корт рассмеялся без малейшего намека на веселье.
— Еще как посмею. — Он устало вздохнул. — Но не буду, если ты сейчас достанешь из-за пояса рацию и сообщишь, что мы возвращаемся вместе.
Корт не собирался рисковать, оставляя Фергюсону шанс уничтожить его прежде, чем они доберутся до условленного места встречи.
Фергюсон выхватил рацию и нажал на кнопку вызова.
— Мы идем! — прорычал он.
Сквозь треск помех Корт услышал взволнованный голос Реймонда.
— Оба?!
— Да, — неохотно подтвердил Фергюсон. — Мы возвращаемся оба.
Глава 4
Корт уставился на полупустую бутылку пива, стоявшую пред ним на столе. Мало у него других забот, так теперь еще Остин вызвал его на срочную встречу.
Большую часть дня Корт занимался в основном тем, что знакомился с принципами работы лейтенантов Нили. Фергюсон все еще на него злился, но, по мнению Корта, напрасно: ему повезло, что он остался жив. Человек иных моральных принципов на месте Корта мог бы запросто перерезать Фергюсону глотку — хотя бы для того, чтобы стереть с его лица самодовольное выражение. Фергюсон — один из тех, кто напрашивается на неприятности, причем даже не тратя на это слова, одним лишь своим внешним видом.