– А вот этот мужик… Андрей… Это про него ты рассказывал? Гайдуков, кажется, его фамилия?
– Да, цэ вин. А шо?
– Что-то мне его образина знакомой показалась… – Леон задумчиво потеребил подбородок. – Да, точно: я с ним уже как-то пересекался… в прошлом! Между нами, это не есть good…
– Э-э-э… в смысле? – Криворучко достал из нагрудного кармана рубашки носовой платок и промокнул им испарину, выступившую на лбу. – Ты хочешь сказать, шо он, Гайдуков… знает, хто ты и шо ты? Леон, я ж тебе их хвамилии называл?! И даже давал почитать справку, шо мы на них составили! Шо ж ты мне сразу не сказал, что тебе нежелательно здесь с ним видеться?!
– Пока не увидел в лицо, не вспомнил, – сухо сказал тот. – Это про него ты говорил, что у него брат служит в какой-то вашей спецслужбистской инстанции? И что он сам хотел бы, как только будут выправлены его новые украинские документы, податься куда-нибудь за кордон? Типа в легионеры наняться, но уже под своим новым именем?
– Да, цэ так. Он, этот вот Андрий, для твоего дела, Леон, ну… совсем не подходит. Ты ж сам сказал, шоб я не привлекал «засвеченных» у нас тут людей?!
– Петрович, я просил вас найти для наших целей человек шесть-семь с заданными четко параметрами! – На скулах гостя заметно вспухли желваки. – Тебя и твоего российского коллегу! Тебе, Петрович, еще в мае занесли на эти цели налом неслабую сумму! Напомнить – сколько?
– Та подожди, Леон. – Криворучко тоже посуровел лицом. – Я ж тебе четко все сказал… Нэма у мэнэ такых людэй, як вы хочэтэ! Дэ я вам их визьму… рожу, чы шо?! Вам надо было их в России искать!.. Ну или из Крыма кого выцарапать! А мы, уже со своей стороны, готовы принять ваш контингент! Я и Леммингу то же самое говорил еще на прошлой неделе! Гайдукова я тут держал, потому шо… Потому шо и эти двое, оставь их тут одних, могли сбежать или натворить делов! Ну… их-то мне не жалко! Пропадут… и ладно! А вот Гайдуков… Да мне и его не жаль! Но тут надо крепко подумать…
– Вообще-то думать надо было раньше, – хмуро сказал Леон. – Я просто удивляюсь тебе, Петрович… ты ж вроде опытный в наших делах человек?..
Оксана так разнервничалась из-за случившегося, что даже не сразу обнаружила пропажу. Уже возле прорехи в ограде – таковой служила рабица, укрепленная на бетонных, в человеческий рост, столбиках, за которой начинался, собственно, лесной массив, тянущийся до самой станции, – она обнаружила, что посеяла туфлю. Как такое могло случиться, она и сама не понимала. Почему она не обулась сразу, как только они вдвоем с Андреем выскочили из здания школы, этого тоже понять не могла. Понеслась, как дурочка, босиком по стежке, петляющей в зарослях кустарника!.. Опомнилась, лишь когда обожгло ноги крапивой, густо разросшейся по обе стороны ограды. Левая туфля зажата под мышкой, а правая… Вот ее-то она где-то и посеяла.
Оксане стало так обидно, что она едва сдержалась, чтобы не расплакаться. Обувка у нее специальная, ортопедическая, сделанная по индивидуальному заказу. После перенесенной в детстве травмы правая нога у нее чуточку – на десять-двенадцать миллиметров – короче левой. Она, конечно, имеет дома запасную пару туфелек, но… Но до дома еще как-то надо добраться. А тут ведь через лес придется идти, пусть даже и по протоптанной тропе. На которую, кстати, еще надо как-то выйти через буйно разросшийся подлесок…
Некоторое время она раздумывала, не в силах сообразить, как ей сладить с этой бедой. Решила вернуться немного назад и поискать выроненную где-то по пути обувку (в этих зарослях саму-то ее вряд ли обнаружат). Двинула обратно по тропке, глядя себе под ноги. И сама не успела заметить, как дошла – по полосе кустарника – до самого здания школы, до того места, где совсем недавно они напоследок обнялись с Андреем…
Так и не обнаружив оброненную где-то туфлю, Оксана хотела было уже повернуть обратно. Что ж поделаешь, рассудила она, придется босиком плестись до станции, как это делали селяне в не таком уж давнем прошлом. Ну а там можно попытаться с частником сговориться. Или, на худой конец, дождаться открытия магазина. И прикупить себе пару женской обуви тридцать шестого размера – лишь бы было в чем до дому добраться…
Она именно так бы и поступила, если бы не услышала – отчетливо – мужские голоса, донесшиеся из открытого настежь окна. Из окна той самой комнаты, где они с Андреем совсем недавно прекрасно проводили вдвоем время.
…Позже Оксана так и не смогла себе объяснить, что же ее сподвигло на этот, мягко говоря, не самый умный поступок: подойти поближе к находящемуся на высоте человеческого роста окну, притереться спиной к стене и слушать то, о чем говорят чужие, незнакомые ей люди.