Акинфеев получил-таки санкцию от руководства на арест «оборотня» и на проведение обыска в служебном кабинете, а также в московской квартире подполковника милиции и в загородном доме, переписанном им на мать. После известия о якобы покончившем с собой «детективе», являвшемся приятелем Савченко и его родственника Бычкова, получить «добро» на проведение этой акции оказалось делом не трудным. Правда, прямых улик, удостоверяющих причастность Савченко к группе злоумышленников, осуществивших двойное убийство в стародачном поселке Мозжинка, сводной ОСГ[29] под началом полковника госбезопасности Акинфеева собрать пока не удалось. Причастность муровца к гибели еще одного его знакомого, а именно «детектива», покамест также не представлялась сколь-нибудь очевидной. То же самое можно сказать и о его «кузене» Бычкове, местонахождение которого оставалось пока неизвестным. Если следовать практике «раскручивания» подобных дел, то негласное расследование, поиск свидетелей и улик, сбор информации и ее анализ могли бы занять недели, а то и месяцы. Но времени на то, чтобы руководствоваться всеми этими безусловно важными, а главное, законными процедурами и принципами, не было. Вернее, его, времени, у сотрудников спецслужб, обнаруживших в ходе расследования ЧП в Мозжинке обстоятельства, выводящие само это дело далеко за рамки обычного, казалось, криминала, было в обрез.
Проблема теперь заключалась не в том – вернее, не только в этом, – что требовалось в кратчайшие сроки установить имена исполнителей и заказчиков, ответственных за двойное убийство в подмосковном академическом поселке. Нет, задача в последние двое суток сильно усложнилась. На кон были поставлены высшие интересы государственной безопасности, и никак не меньше. А в таких случаях, когда требуется экстренно получить важные сведения и не допустить худшего сценария грядущих событий, не до того, чтобы соблюдать во всем букву закона; гораздо важнее сработать на опережение, нарушить враждебные планы и намерения и, таким образом, ликвидировать очередную угрозу по линии национальной безопасности.
Группа захвата, составленная из сотрудников Управления «А» ФСБ, была уже наготове, но Акинфеев буквально в самый последний момент, за несколько минут до начала акции, отменил свой приказ. Точнее – приостановил его исполнение.
Причиной тому послужил перехват телефонного звонка, адресовавшегося на один из двух сотовых телефонов, которыми в последнее время пользовался подполковник милиции Савченко.
Звонил неизвестный, с «серой» трубки, район дислокации – по данным аппаратуры СОРМ, подтвержденным техническими средствами от сотового оператора, – подмосковный Реутов (сигнал от трубки исчез сразу по окончании разговора).
Неизвестный. – Здравствуй, дружище. Узнал? Что не звонишь?
Савченко. – Привет (нрзб.)… Я тут это… занят по службе. А вообще-то… говно ситуация. Я это говорю тебе на полном серьезе.
Н. – Да? В смысле… не так все пошло, как хотелось бы?
С. – Ну типа того… не туда все как-то вывернуло. Э-э-э… знаешь, я не хотел бы об этих вот вещах говорить по телефону…
Н. – Понятно… Слушай, нам по-любому надо встретиться, ведь так?
С. – Да, крайне желательно.
Н. – Сегодня уже не получится…
С. – Может, и не нужно сегодня… согласен.
Н. – Ты завтра на работу или как?
С. – Не, я выходной…. Но ко мне не стоит приезжать… Не, лучше где-то…
Н. – Я тебе утром позвоню, хорошо? Забьем стрелку… Кстати…
С. – Да?
Н. – Тебе Валентин сегодня звонил? Чего-то я не могу до него достучаться.
С. – Не, не звонил. Он же отъехал… как и договаривались. А что?
Н. – Да нет, ничего особенного. Если нарисуется или позвонит, скажи ему, чтобы связался со мной… Есть кое-что интересное конкретно для него, для Валика. Ну, все, дружище. До завтра.
С. – Добро, буду ждать от тебя звонка. Пока…
Если ехать в направлении области по «носовихе», то сразу за станцией Кучино есть поворот налево, через тоннель под железнодорожными путями – в Балашиху. И почти тут же от трассы ответвляется шоссейка, которая ведет через окраинную улочку в лесной массив. Проехав по ней две или три сотни метров, попадаешь в пределы дачно-коттеджного поселка. Где, как это часто бывает в ближнем Подмосковье, ветхие фазенды соседствуют с обнесенными пятиметровыми краснокирпичными оградами «замками».