- Слушай, а ты не можешь пообедать одна? Только не обижайся. Понимаешь, Стив пригласил меня, и мне просто неудобно отказаться.
- Стив - это грек? - на всякий случай уточнила я.
- Вообще-то его зовут Стефанос Иродиадис, но я зону его Стив.
- А как он тебя зовет? - полюбопытствовала я. - Прекрасной Афродитой?
- Твоя ирония совершенно неуместна. Хотела бы я посмотреть, как бы ты поступила на моем месте.
- Ладно, - сказала я. - Развлекайся со своим греком.
- Не обижайся, - попросила Адела. - Я уверена. что тебе не придется скучать. В этом отеле полно богачей. Может, в ресторане с тобой захочет познакомиться какой-нибудь арабский шейх.
- Только мусульманина мне не хватало для полного счастья, - заметила я. Всю жизнь мечтала оказаться сто пятой женой в гареме.
- Не хочешь арабского шейха, пусть будет итальянский граф, - великодушно предложила подруга. - Главное - развлекайся на полную катушку Жизнь ведь у нас одна.
С таким аргументом трудно было не согласиться.
* * *
Вопреки предсказаниям Аделы, ни итальянских графов, ни арабских шейхов в ресторане не обнаружилось, и я, наслаждаясь покоем, с удовольствием пообедала в гордом одиночестве.
Еще окончательно не оправившись от последних потрясении, я приняла мудрое решение о том что мне просто необходимо отдохнуть от приключений по крайней мере до конца года. Пусть Адела флиртует с греками, ходит на дискотеки и исполняет на пляже танец живота. Пусть хоть на голове стоит. Меня это не касается. Лично я собираюсь работать, совершать неторопливые одинокие прогулки, купаться в море и как уже было упомянуто, вести здоровый образ жизни.
Позабыв о том, что благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад, я вернулась в номер, переоделась в купальный костюм и юбку-парео и, прихватив полотенце, отправилась осматривать местные достопримечательности.
Для начала я, как, впрочем, поступил бы любой нормальный турист, отправилась на пляж. Океан был теплым, как парное молоко. Полчаса я лениво плавала вдоль берега, борясь с искушением заплыть за буйки. Больше всего мне нравилось заплывать далеко в море, где привычный мир исчезает и где нет ничего, кроме воды и неба, сливающихся в призрачной линии горизонта, но, представив полчища поджидающих меня там изголодавшихся акул, я благоразумно предпочла отказаться от любимого развлечения. Конечно. сомнительно, что акулы будут поджидать меня
Кажется, я где-то читала, что они не заплывают за барьер коралловых рифов. Но все-таки береженого бог бережет.
Обсохнув и немного позагорав, я решила поближе познакомиться с жизнью острова. Береговая линия, как, впрочем, на любом курорте, была застроена бесконечными зданиями отелей и апартаментов, а мне хотелось увидеть "настоящий Бали", с его многоярусными храмами, бамбуковыми хижинами и крытыми рисовой соломой часовнями.
Оглядываясь по сторонам и поминутно останавливаясь, чтобы поглазеть на разряженных местных красавиц, мужчин в цветных саронгах - обернутых вокруг бедер кусках ткани, торговцев сувенирами и лапшой, колоритных рикш и беспечно резвящихся прямо на улице обезьян, я все дальше удалялась от берега.
Часа через полтора взобравшись на невысокий холм, я обнаружила там обнесенный оградой парк, в котором между густыми темно-зелеными кронами тропических растений проглядывали покатые резные крыши пагод и беседок.
На стене рядом с воротами висел герб Индонезии, на котором сверкающая золотым опереньем легендарная птица Гаруда держала в когтистых лапах ленту с древнеяванским изречением "Бхинека тунггал ика", что в переводе означало "Единство - в многообразии".
Это я выяснила из пояснительной таблички, написанной на английском языке и прикрепленной непосредственно под гербом. Еще я узнала, что в Индонезии живет около четырехсот народов и народностей, говорящих более чем на двухстах языках и диалектах.
В парке, называющемся "Сад многообразия" - "Агун тунггал", были представлены модели культовых и жилых построек различных народностей.
Заплатив за вход 2000 индонезийских рупии, я ступила на красивую тенистую аллею. Парк оказался неожиданно большим, и, к моему удивлению, выяснилось, что я чуть ли не единственная его посетительница. Впрочем, это было легко объяснимо. Для местных жителей купить билет, пусть и стоящий чуть меньше полутора долларов, было почти недоступной роскошью, а иностранные туристы, как правило предпочитали проводить время на пляжах в барах и дискотеках, а не взбираться на холмы по тридцатиградусной жаре.
После заполненных народом, машинами рикшами и велосипедами улиц Ловина-Бич тенистый парк показался мне райским уголком, и я подумала, что предпочла бы жить здесь в одном из домиков а не в шумном многоэтажном отеле.
Я бездумно бродила по аллеям, заглядывая в крестьянские кампунги и храмы, молельни и помещения для жертвоприношений, отдыхая в ажурных резных беседках и все больше убеждаясь в том, что это самое мирное и спокойное место на земле.
К моему удивлению, в отличие от других строений, дверь в китайский храм оказалась закрыта. Я потянула ручку на себя, и дверь с легким скрипом поддалась. Машинально затворив ее за собой, я очутилась в миниатюрной прихожей, отгороженной от основного помещения лаковой ширмой.
Я обогнула ширму и, с любопытством рассматривая узорчатую резьбу на стенах и потолке, вступила в комнату. Окна заменяли расположенные под потолком резные деревянные решетки. Через них в комнату проникали солнечные лучи, с легким искажением пропорций вычерчивающие на стенах и полу изображенный на решетках орнамент. Я проследила взглядом за солнечным лучом и, вздрогнув, замерла на месте.
Тень темными перекрещивающимися полосами накрывала лица и тела двух лежащих на полу мужчин, создавая иллюзию того, что они находятся за решеткой. Золотистые солнечные лучи, как световые указки, насмешливо высвечивали маленькие отверстия пулевых ран - на лбу у одного и на левой груди у другою. Из ран сочились тоненькие струйки еще не свернувшейся крови. Это означало, что убийство было совершено за считанные минуты до моего появления.
Еще один луч уперся в курок валяющегося рядом с телами пистолета с глушителем.
"Стрелял профессионал", - мелькнуло у меня в голове.
Мне стало нехорошо. Не то чтобы меня так травмировал вид трупов, скорее это был шок от контраста между безмятежным спокойствием этого безлюдного ухоженного сада, завораживающей игрой света и тени и грубым прикосновением смерти к искаженным то ли страхом, то ли яростью лицам убитых.
Они оба были европейцами, молодыми и хорошо физически развитыми. Я чуть не стала свидетельницей убийства. Просиди я в беседке на две минуты меньше, у меня был реальный шанс стать третьей жертвой. Профессионалы обычно не оставляют в живых свидетелей. А что, если меня сочтут убийцей?
В голове лихорадочно замелькали мысли о том, что меня прекрасно запомнил служащий, продаюищи билеты у входа в парк, что, даже если я сотру отпечатки пальцев на двери, уничтожить все следы обуви внутри и в окрестностях китайского храма я все равно не успею, а это значит, что меня вполне могут вычислить.
В любом случае следовало как можно скорее исчезнуть с места преступления и первым же рейсом покинуть злосчастный остров. Что за злой рок преследует меня на Бали? Мысленно я дала себе зарок, что, если мне удастся выйти сухой из воды, ноги моей больше не будет не только в Индонезии, но и вообще во всем Индокитае.
Скрип открывающейся двери застал меня врасплох. Понимая, что, возможно, я делаю самую большую глупость в своей жизни, я схватила с пола пистолет, и, крепко сжав его руками, прижалась спиной к стене, больше всего жалея о том, что в помещении храма не оказалось ни одного укрытия.
"Теперь мне уж точно конец, - с тоской подумала я. - Если это полиция, она возьмет меня прямо над тепленькими трупами с орудием убийства в руках, а если это убийца, он меня прикончит".
Выпрыгнувший из-за ширмы человек не носил полицейской формы. Сердце взлетело куда-то вверх, застряв в горле. Время, казалось, остановилось, и я, как в замедленной съемке, наблюдала, как мужчина приземлился в классическую стойку стрелка, а дуло его пистолета четко и безжалостно нацелилось на меня. Тень оконных решеток на темном лице придавала ему зловещее выражение. Скорее почувствовав чем разглядев, как его палец напрягся на курке, я, повинуясь инстинкту самосохранения, первой нажала на спусковой крючок.