Следующая наша встреча произошла через неделю, когда я перед сном пошёл в уборную. Уже после своих дел встал у небольшого зеркала, начав чистить зубы, смотря на своё мелкое отражение.
Стоит ли говорить, что моё лицо вдруг исказилось, превратившись в эту морду? И, твою мать, опять на мгновение! Рожа исчезла мгновенно. У меня опять не получилось поймать эту скотину, даже шанса не дали.
Я перестал чистить зубы, нахмурившись.
— Ты со мной не шути, — очевидно, моя угроза в восьмилетнем теле звучала не шибко пафосно. — Я ж тебя с термином домашнее насилие познакомлю, тварь ты эдакая…
Но меня не послушали. Ещё через пару дней вещи по всему дому вдруг стали менять своё положение, иногда непроизвольно двигаться, из-за этой рогатой рожи я потерял свою тетрадь с конспектом! И я не мог улучить момент появления рогатого!!!
Во мне начала расти паранойя. Я стал всматриваться буквально во всё, ещё и распространяя на всякий случай свою силу как бы не на всю квартиру, чтобы в случае чего его почувствовать. И, чего мне не хотелось признавать, но было фактом, этот чёрт знал в обращении со своими силами много больше меня.
Он чувствовал, что я стал следить своей силой за квартирой, начав проводить диверсионные атаки только в моменты, когда моя бдительность, либо контроль за определённой областью, падали. Надо мной издевались. Впервые так жестоко.
И даже несмотря на то, что я стал следить буквально за всем, чем только можно, он все равно находил время выдать мне пару скримеров, которые, впрочем, к нему никоим образом больше не относились — это были какие-то извращённые иллюзии, что появлялись в самый «подходящий» момент — я моюсь, и тут из-за занавесок вылетает рожа, я сижу на унитазе, и тут появляется эта рожа, я пишу конспект, и прямо из него что-то вылетает, я открываю дверь…
Но это было ещё цветочками по сравнению с тем, что он сделал. Что уже меня по-настоящему разозлило. Чертила стал пытаться напугать моих родных.
И я не особо за это переживал, так как моя семья защищена амулетами, пока не произошёл один разговор:
— Вить, ты не видел мой амулет? — уже когда мы вместе собирались пойти в школу, спросила у меня мама из своей комнаты.
— Потеряла? — хмуро спросил.
Мама вышла из родительской спальни, даже посмотрев под стулом в коридоре.
— Видимо… — растеряно пробормотала она. — Никогда же его почти не снимаю, странно…
Иногда мне кажется, что бабка Света амулеты своими навыками историка зачаровала, чтобы человек хотел их носить, как минимум на подсознательном уровне. Либо, она уже немного запудрила мозги самим родителям, дабы получить тот же эффект. Тот случай, когда я только за, ибо с ним им будет намного безопаснее.
Пропажа амулета у мамы заставила меня уже по-настоящему волноваться за родственников. Странные ощущения — страха не было, было что-то другое, отдалённо похожее на страх, м-да.
Тварь смогла меня задеть, что я не мог не признать.
Как я уже неоднократно говорил, за себя каких-то особых опасений нет, а вот родителям плохой участи мне не хотелось. Обычные, нормальные люди, которые заботятся о своём мелком (мне, то есть) и желают ему только лучшего, хоть и отправили учиться в Ад. Со своими достатками и недостатками, в общем.
Начав следить ещё и за мамой, я упустил возможность нападения на папу. Несмотря на то, что я следил за тем, чтобы его амулет не пропал, спрашивал, не замечал ли он ничего странного, ужас все равно смог меня обыграть. Продолжение наших пряток-догонялок произошло аж через месяц после первого появления.
Это было ночью. Я услышал, как на кухне заиграла детская музыка. Колыбельная. Буквально мгновенно проснувшись, я, смазавшись чёрной тенью, оказался на кухне, увидев папу Вову, что с широкой улыбкой играл в куколки, что-то напевая себе под нос.
— Тебе ж звиздец, ты понимаешь? — вежливо поинтересовался у захватившего тело отца ужаса.
Я по сей день держал в себе свою сущность, не давая ей вырваться наружу. Потому что был уверен, что чёрт не полностью понимает, на кого его вывела кривая. От меня могли сбежать не потому, что я слабый, а потому, что не умею нормально пользоваться поглощённой мощью. Даже учитывая то, что за прошедший месяц мой контроль своих способностей вырос, этого все равно было мало для того, чтобы поймать опытного мудака, мастерски прячущегося где-то в кромках другого, если не других измерений. Голая мощь решает многое, но не в таких догонялках. Тут, чтобы победила чистая мощь, я должен был поглотить много больше.
Чертила в теле отца повернул на меня голову, улыбнувшись ещё шире.
По идее, мама должна была тоже проснуться, но, либо у неё крепкий сон, либо на неё таки смог как-то повлиять ужас, раз она сейчас так крепко спит. То, что именно спит, я чувствовал.