Пожалуй, опущу это.
— Этот мир не спасти, — пожал я в лёгком отчаяние плечами, вновь подняв голову на небо.
Где-то там, в космосе, за пределами материального, я видел силуэт. Огромный, не просто огромный — ужасающе огромный, намного превышающий размеры планеты. Существо, которое одним фактом массы своего существования может уничтожать целые реальности. Существо из мрака, вызывающее во мне чистейший ужас, из-за которого мне сначала захотелось сбежать из этого мира и трястись буквально вечность за свою жалкую жизнь, ибо я понимал, что надежды его победить нет. Если бы я не контролировал своё тело, то уже бы закричал так громко, как никогда ранее.
Я думал, что достаточно силён. Что вижу всех существ. Откровенно, я просто зазнался. Подумал, что такой весь из себя «крутой» томный Властелин, пусть и подсознательно. Теперь у меня было понимание того, почему моя жрица оттягивала этот момент. Она просто не хотела меня, существо, которое испытывает страх исключительно к определенному месту, напугать до седых волос. Даже знать не хочу, как она могла оставаться всё это время спокойной.
Моя форма на мгновение дрогнула. На земле сидел уже я, но выглядевший как простой подросток — разве что слегка бледноватый и без одежды.
Упустил.
Реальность вновь дрогнула и на мне была та самая одежда, в которой я пошёл на «стрелку». Полноценно материальная, уже не иллюзорная.
— Мой Властелин, — вылез из моего домена чёрт, широко скалясь, испытывая просто безумное удовольствие от ощущения собственной… материальности и отсутствия ограничений перед миром. Теперь он перестал быть существом из Ада, но из моего домена, — значит ли это…
— Ты прав, — вновь погладил я землю, чувствуя, как резонируют повсюду мысли, — их подобие, — планеты. Её боль и отчаяние. Желание спасти если не себя, то хотя бы тех, кто здесь живёт. Как же приторно-героично. Это… существо и мыслей толком своих не имеет, а понимает, какая здесь всех ждёт участь. И пытается спасти. Хотя бы как-то. Настоящее светлое существо, для которого спасти чужой свет намного важнее своего. Как же страшно, твою мать. — Этому миру нет смысла существовать.
Мой голос уже был совершенно нормальным, не создавая в пространстве никаких искажений. Свалившееся могущество воспринималось нормально, за что мне стоит благодарить волю планеты. Жаль, что до этого я не знал о её существовании — было бы с кем пообщаться. Кое-как.
Дружелюбное нечто. Даже если бы я его поглотил, а это мне, скорее всего, придётся сделать по воле же планеты, ничего бы сделать с тем Чудовищем не смог. Лишь приблизиться к цели, оставить, грубо говоря, лёгкий порез. То, что я смог узреть Чудовище, значило лишь то, что оно не особо и пыталось скрыться.
Каким-то шестым чувством (или сколько их там у меня уже?) я это понимал.
Лёшенька, услышав мои слова, широко, безумно улыбнулся. Стоявшие сзади меня культисты и ужасы застыли, после чего начали издавать хор из не самых приятных звуков: люди закричали, остальные… по ситуации. Какофония из разных звуков, эмоций и мыслей создала дополнительную рябь в пространстве, которую видел только я.
Слишком уж материя для меня стала… жидкой. Словно вновь вернулся во мрак, но без поводка и вечного холода. Да и виды здесь получше…
— Только школу закончить нужно, — пробормотал с насквозь фальшивой улыбкой я, повернув голову на трёх архидемонов. Приветливо помахал рукой, чувствуя, что не прочь бы напиться до беспамятства.
— Про нас не забудь, шкед, — хмыкнул Джим. Все три байкера громко заржали. — Это, если что, последний раз, когда мы тебе помогли. Будем считать, что лимит своими понтами ты исчерпал. Придём к тебе на выпускной, жди.
Стоило архидемону это договорить, как они исчезли.
Ну, как исчезли? Теперь я видел, что они просто спустились по каналу на свой план. Или он — шизофреник архидемон, не так важно. Не было для меня больше тайн с пафосными появлениями и исчезаниями, мир вмиг потерял всю свою мистичность, став намного более понятным. Многомерность — и этим всё объяснялось.
Встал с земли, сделав глубокий вдох, вместе с этим буквально поглощая из окружающего пространства информацию. Завтра, оказывается, здесь будет дождь. Ошибся на один день, так бы битва была чуть более пафосной.
Кажется, на меня накатила апатия.
— Меня, кстати, кое-что интересует, — вмешался в мой поток мыслей Роман, чуть прищурившись. — Темнейший, те ужасы ведь были… кхм, смешариками, да? — Видя мой ироничный взгляд, дед невозмутимо пояснил: — Смотрел с Юлькой пару серий, когда приходил в гости. Ваша больная фантазия вызывает во мне искреннее восхищение, Диваннейший.