Когда мы добираемся до города, я прохожу прямо через свое здание и выхожу через черный ход. Я спускаюсь по бетонным ступенькам в пышный зеленый сад. Делаю вздох облегчения, но облегчение не приходит. Сегодняшний вечер должен был стать вечером новых впечатлений, а вместо этого он стал напоминанием о том, что я всегда буду очень одинока.
Я надеялась завести друзей.
Вместо этого получила очередной урок на примере своего врага.
Я сбрасываю ботинки в траву, которая цепляется за мои ноги, когда хожу по кругу. Это самый большой задний двор в Нью-Йорке, и мой отец гордился им. Все живые изгороди расположены по кругу и окружены цветами, которые часто заменяют для их сезонной окраски. В центре круга - фонтан, который отец построил после того, как я родилась, а моя мать умерла. Ее имя высечено на камне, похожем на старый колодец желаний, а вода из подвешенного ведра стекает в фонтан внизу.
Я сижу на выступе и смотрю в воду, надо мной сияют луна и звезды.
— Я скучаю по вам, мама и папа, — говорю я, крутя пальцами в воде, искажая свое отражение.
Я замечаю что-то блестящее на карнизе и протягиваю руку, чтобы поднять это. Четвертак.
— Сейчас самое подходящее время, — говорю я, бросая его в колодец. Закрываю глаза, затем смотрю в воду, решая, каким должно быть мое желание. Ради компании? Друзей? Для...
— Я знаю, чего бы хотел я, — раздается глубокий голос позади меня.
Я оборачиваюсь и собираюсь рухнуть с уступа в воду, но сильные мускулистые руки успевают схватить меня и крепко прижать к твердой груди. Я поднимаю голову и обнаруживаю, что смотрю в те же самые ярко-зеленые глаза человека, которого собиралась пожелать вычеркнуть из своей жизни.
Я отталкиваю его.
— Может, тебе стоит загадать желание по совести?
Чейз ухмыляется и делает шаг вперед, прижимая меня к бортику фонтана. Я тянусь назад и держусь за него обеими руками, чтобы не упасть.
— Я желаю только того, что осуществимо.
— Почему ты здесь? — спрашиваю я, не желая играть в ту игру, которую он пытается затеять. — Почему последовал за мной?
— Сегодня твой день рождения. У меня есть для тебя подарок, — говорит он.
Близость Чейза заставляет меня чувствовать себя глупой. Снова, как и на балу, все мое тело живет ощущениями. От него пахнет мылом и еле уловимым одеколоном. На челюсти темная щетина, что полностью противоречит всем чисто выбритым представителям элиты вроде Сета. Но опять же, возможно, Чейз вырос одним из них, но в нем нет ничего прежнего. Его рукава теперь закатаны, демонстрируя руки, покрытые разноцветными татуировками, а в глазах - безошибочный блеск. Темный намек на то, что скрывается под ним. Между ног возникает сильное покалывание, настолько настойчивое, что я сжимаю бедра вместе, пытаясь ослабить это ощущение, но от этого становится только хуже.
Намного хуже.
— У меня все в порядке с подарками, — говорю я, пытаясь восстановить контроль.
— А что тебе подарил Сет? — Чейз отводит взгляд, прослеживая путь вниз по моему телу, затем снова вверх. Я крепче вцепилась в карниз, потому что меня трясет, и я боюсь, что мои колени подогнуться. Как я могу одновременно так сильно желать и ненавидеть мужчину?
— С чего бы Сету дарить мне что-то?
— Он бы не стал. Я просто хотел убедиться, что он не твой парень, — говорит Чейз, а его ноздри раздуваются.
— Какая разница, он ли мой парень или что он мог подарить мне на день рождения? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди.
Взгляд Чейза обволакивает верхнюю часть моей округлой груди.
— Что ты хочешь на свой день рождения? — спрашивает он.
Я качаю головой. Чтобы меня заметили. Чувствовать себя живой. Жить.
— То, чего хочет каждая девушка, — говорю я небрежно, шаркая ногами по траве.
— Ты не каждая девушка, — говорит он, как будто знает меня.
— Ты меня не знаешь, — напоминаю Чейзу еще раз.
Он снова ухмыляется.
— Спорим, ты хочешь, чтобы тебя трахнули. Привязанной к кровати. Быть униженной, но оцененной по достоинству. Держу пари, ты хочешь того, о чем никогда не осмеливалась говорить вслух.
Я хочу выглядеть потрясенной, но его слова только завлекают меня. Чейз обхватывает меня руками и притягивает к своей груди. Я хочу оттолкнуть его, но не могу. Как будто мое тело приняло решение за мой разум, прежде чем он успел сформировать связную мысль.
Чейз убирает темную прядь волос с моей шеи и прижимается к ней губами.
— Сначала я бы заставил тебя дрожать от предвкушения. Я заставлю тебя видеть и делать то, о чем твой маленький хорошенький мозг даже не догадывался. Я заставлю тебя чувствовать все, а твои мысли при этом будут заняты только мной.
Я поднимаю бровь с вызовом. Все мое тело дрожит от его грязного обещания, которое я могу видеть так ясно, как будто оно разворачивается прямо передо мной. Каждая грязная деталь. Губы. Кожа. Языки.
— Думаешь, ты настолько хорош? — удается мне выдавить из себя, чувствуя, как от его прикосновений по моей коже разливается тепло.
— С тобой? — говорит он без тени юмора в своем голосе. — Я знаю, я бы так и сделал.
— У меня есть парень, — лгу я.
Чейз улыбается, а потом впивается зубами в мою шею.
Он как будто дергает за струну, связанную с самыми чувственными частями моего тела, умоляя поиграть с ней.
— Ответь мне вот что, принцесса. Когда твой парень трахает тебя, тебе хочется кричать? И я не говорю о том фальшивом дерьме, которое некоторые женщины делают ради мужчины, я говорю о чисто животном крике удовольствия. Такой, который срывается с твоих губ, когда ты впиваешься ногтями в его спину.
— Я... мы… Я имею в виду.
Он отстраняется и снова ищет мой взгляд.
— Ты не трахаешься, — говорит он. — И никогда не трахалась. — И это не оскорбление, а любопытство. — Теперь это имеет гораздо больше смысла. — Глаза Чейза темнеют. — О, Нив, какие же вещи я могу тебе показать.
Разочарованная его присутствием и тем, как Чейз заставляет меня чувствовать себя сбитой с толку, я отталкиваюсь от его груди и создаю между нами некоторое пространство.