— Да. Ковер был насквозь мокрый.
— Вот! И это значит, что туда вылили еще одну чашку глинтвейна, — покивал Стрикленд. — А теперь вернемся к мисс Герасимофф. Глинтвейн холодный. Компаньонка убежала. Допустим, мисс Герасимофф даже налила себе еще глинтвейна, ведь, как мы знаем, напиток не был таким уж холодным. Но даже в этом случае вряд ли она оставила бы ее рядом с собой остывать... раз уж она так не любила холодный глинтвейн. Так зачем выливать его на ковер?
— Вы думаете, именно там был яд?
— Именно.
— Но в кувшине его не было.
— Не было, — кивнул Стрикленд. — И в чашке не было, которая стояла у тела.
— То есть, отравили только одну чашку? И сделали это так, что мисс Герасимофф не заметила?
— Я бы предположил иное — некая неизвестная служанка пришла к мисс Герасимофф, когда компаньонка уже легла спать. Она сказала, что ее просили принести горячий глинтвейн. И вот у нас появляется еще один кувшин. Вероятно, с отравленным напитком.
— Мистер Стрикленд, неужели вы думаете, что мисс Герасимофф не узнала бы леди Макален, переодетую служанкой, — недоуменно спросила Джейн.
— Помните, мисс Чарминг проговорилась, будто леди Макален просила ее рассказать, как одевают и гримируют актеров?
— Но мисс Чарминг делает это явно лучше, чем тетушка!
— Верно. Поэтому я не снимаю с нее подозрений. Но слушайте дальше... Мисс Герасимофф впустила служанку, не узнав ее, та налила ей глинтвейн в чашку и, вероятно, дождалась, когда жертва сделает глоток. Дальше два варианта — либо умирающая сама в агонии опрокинула чашку, либо это сделал убийца. В любом случае, чашка не разбилась, и в нее налили безвредный глинтвейн из первого кувшина. Потом убийца высыпал миндаль в лужу и унес яд из комнаты. И вот мы имеем отравленные орешки, которые однозначно указывают на преступника, а точнее, на ту, кого выбрали козлом отпущения или, если уж так, жертвенным агнцем. Дальнейшая суета вокруг комнаты отношения к этому преступлению уже не имела.
— Но почему именно тетя Сьюзан? — спросила Джейн.
— Потому что в коридоре видели призрак служанки. Вас не насторожило, что он появился примерно в одно время с убийством?
— Вы считаете, это был убийца?
— Именно. Я не просто так спрашивал, бывала ли мисс Чарминг прежде в замке. Это вполне могла оказаться и она — у них с леди Макален примерно одинаковая комплекция. Но мисс Чарминг здесь впервые. И не так уж много шансов, что мистер Честертон переодевался служанкой. Остается только леди Макален. Уверен, мы найдем в галерее доспехов еще одну секретную дверь.
— А почему она не вышла обратно в коридор? Зачем такие сложности?
— Помните, леди Макален говорила, что служанка вышла от нее где-то в начале одиннадцатого? Полагаю, ее появление в коридоре насторожило нашу убийцу, и она, не желая рисковать, просто ушла через потайной ход. Кроме того, так было проще избавиться от орудий преступления. Думаю, если хорошенько обыскать потайной коридор, мы найдем кувшин или его осколки. Бросить его там было бы очень разумным решением. А дальше вы знаете — незнакомую служанку видели в галерее доспехов. И я готов поклясться чем угодно, что никакими призраками там не пахло. Меня смущает только одно.
— Что же? — с надеждой спросила Джейн.
— Зачем она ходила в башню и зачем брала родовую книгу. Это явно указывает на кого-то другого. Что и приводит меня к мысли, что, возможно, здесь мы имеем дело с двумя разными... людьми. Один — убийца, другой — ищет клад. Вторым может быть и Честертон, и Баррингтон.
— Баррингтон? — удивилась Джейн.
— Ему тоже нужны деньги, а рубин не найден и будет ли найден — неизвестно. Это ведь даже воровством назвать нельзя. То есть, по закону это воровство, но с точки зрения морали... А между тем, Баррингтон хорошо знает этот замок.
— Про этот потайной ход даже мы не знали, — заметила Джейн. — Хотя все детство здесь провели. Так почему мисс Чарминг не могла на него случайно наткнуться?
— Во-первых, очень немного шансов найти потайной ход за пару дней, что мисс Чарминг прожила здесь. Во-вторых, пока мне неизвестен мотив, зачем бы ей убивать мисс Герасимофф. И теперь... — он опустил голову. — Вы ведь понимаете, если окажется, что виновна леди Макален, я буду вынужден передать ее в руки правосудия.
— Понимаю. Но... мистер Стрикленд, я не верю, что тетя Сьюзан могла сделать что-то плохое. Только не она.
— Знали бы вы, мисс Стэнли, сколько раз я слышал подобные слова.
— Это вас тревожит. Почему? — спросила Джейн, ни на мгновение не сомневаясь в том, что произошла какая-то ошибка.