Минимум изначально нигде и никогда не может измеряться единицами. Даже, наверное, десятков, сотен и тысяч будет маловато. Те популяции, которые сократились до порядка сотен или даже десятков особей, обязательно оказываются на пути к вымиранию, если не поддерживать их искусственно.
Максимум зависит от вида организма, но никакие дециллионы на земле просто не уместятся. На практике каждого вида будет столько, сколько получится в борьбе за существование с другими видами. Вирус гриппа, чрезмерно размножившийся в носоглотке человека, обязательно погибнет — либо от «перенаселенности», либо вместе с человеком. Человека, если он поведет себя как вирус гриппа, ждет та же судьба.
Крупных животных на земле никогда не будет слишком много — природа этого не позволит. Вообразите шесть миллиардов слонов в Евразии или в Африке: земля превратится в пустыню и не будет никаких слонов. Человек силою разума нарушил законы природы — и совершенно зря: шесть миллиардов из шести с половиной живущих сегодня на земле ведут чисто растительный (точнее, чисто животный) образ жизни: только пожирают и гадят. И земной поверхности, и земной культуре — от них только вред.
Экологи давно высчитали оптимум — от 200–300 до 700–900 миллионов, в зависимости от конкретного выбора критериев оптимума. Во всяком случае оптимально количество сотен миллионов, а не миллиардов и тем более десятков миллиардов. Это — как нарыв, который либо прорвется миллиардами трупов, либо погубит организм.
Сразу уточним, что для того чтобы избавиться от «нарыва», вовсе не надо никого убивать. Эту грязную работу человечество взяло на себя само. В самом конце XX века ученые-демографы открыли важный природный (и очень прискорбный) закон: при переселении из деревни в город (точнее, при переходе от сельского к городскому образу жизни) человек, в массе своей, автоматически теряет потребность в семье и детях — как стерилизованный комар.
В деревне он без семьи и детей — бесправное существо «второго сорта», именуемое «чада и домочадцы», почти наравне с домашней живностью. В городе ребенок — только обуза, подросток (в деревне он замещает родителя по управлению хозяйством и малышней) — это «молодежная контркультура», люто враждебная пока еще господствующей «культуре взрослых». Молодые люди и девушки в подавляющем большинстве начинают уклоняться от брака А в браке они — либо бездетны, либо однодетны (остальное — все более редкая экзотика). И в результате если раньше каждых двух родителей в каждом новом поколении в среднем сменяли трое-четверо новых (благодаря чему, при всех болезнях и войнах, шел рост населения), то сегодня двух сменяет один. А это означает: каждое поколение — наполовину меньше плюс доживающие свой век пенсионеры.
Народам, уже перешедшим к городскому образу жизни (это примерно полтора миллиарда из шести с половиной), остается такой искусственной «самостерилизации» всего несколько поколений — в пределах начавшегося столетия. Остальным, только-только начавшим такой переход (сегодня он осуществляется почти повсюду!), остается на несколько поколений больше, но никак не далее XXII века. При этом конечно же весьма вероятны конфликты между уже «уходящими» и только еще начинающими «уходить».
Это — если не вмешается разум. Если же вмешается, то задача сводится лишь к тому, чтобы задержать переход от максимума к минимуму (и в конечном счете к нулю) на оптимуме. Как мы уже сказали — это несколько сотен миллионов.
Каким именно образом? Самым гуманным: не продлевать искусственно жизнь ничему нежизнеспособному. Начиная с роддома и кончая паралитиком в доме престарелых. Искусственно сохранять им жизнь, как мы делаем это сегодня, — это не гуманизм, это псевдогуманизм, антигуманизм.
И разумеется, обязательно основательное медицинское обследование, прежде чем завести ребенка. Можно даже нескольких, если собираешься посвятить жизнь только им. В среднем все равно получится не больше двух-трех, так как слишком многие не хотят или не могут обзаводиться детьми. Важно лишь, чтобы в конечном счете каждых двух родителей в каждом новом поколении сменяли двое других. Если только один — неизбежна выморочность. Если десяток беспризорных — неизбежна социальная катастрофа.
Экология требует разнообразия. Если на земле останутся только русские или только китайцы или любой другой народ — это будет катастрофическое обеднение генофонда и начало конца популяции. Поэтому необходимо холить и лелеять культуру возможно большего числа народов — кроме диких пережитков, разумеется.
Хотя горький опыт показал, что к настоящему времени на земле осталось несколько народов, без которых человечеству было бы лучше.