И в стае, и в общине мать обязательно поделится пищей с детенышем. Материнский инстинкт подсказывает ей, что иначе грозит выморочность. И в стае, и в общине самка ни за что не подпустит более сильного физически самца к девочке, не достигшей половой зрелости. Ибо это тоже грозит выморочностью.
Общий вывод из сказанного. Нет непроходимой стены между неорганическим и органическим миром (хотя это — разные миры). Нет непроходимой стены между растительным и животным миром (хотя это — разные миры). Нет непроходимой стены между обезьяной и близкими к ней видами животного мира. Нет непроходимой стены между обезьяной и человеком (хотя разница — огромная). Нет непроходимой стены между обезьяньей стаей и первобытной общиной (мы ничего не поймем в особенностях первобытной общины, если не приглядимся к их «росткам» в обезьяньей стае).
Глава 2 Первобытная община
Отец Волк подождал, пока волчата подросли, и в одну из ночей, когда собиралась Стая, повел волчат, Маугли и Мать Волчицу на Скалу Совета.
Это была вершина холма, усеянная большими валунами, за которыми могла укрыться целая сотня волков. Акела, большой серый волк-одиночка, избранный вожаком всей Стаи за силу и ловкость, лежал на скале, растянувшись во весь рост. На Скале Совета почти никто не разговаривал.
Акела взывал: Закон вам известен. Смотрите же, о волки
Р. Киплинг 1Очень жаль, что невозможно составить таблицу, где был бы точно обозначен год до нашей эры, когда человекообезьяна передала эстафету обезьяночеловеку, а тот, проблаженствовав положенное время на земле, в свою очередь уступил место человеку. И дело здесь не в капризах специалистов (хотя тут, как и везде, сколько голов — столько и умов), а в сложности процесса. Что ни возьми: не ясно, что считать началом, а что концом. Вспоминается Фамусов: «Ужасный век! Не знаешь что начать!»
Да, можно, конечно, сказать: не позже (не раньше?) чем 35–40 тысяч лет назад появился Человек, который тут же хвастливо, безо всяких на то оснований, назвал себя Разумным: гомо сапиенс (ах если бы!). Понятно, тут же найдутся оппоненты, которые попытаются «состарить» или «омолодить» Разумника на десяток-другой тысяч лет. С такими мелкими огорчениями еще можно смириться. Главное, одно за другим обнаруживаются захоронения почти человека (даже орудия при нем!) или еще не человека, но уже и не питекантропа. Или того хуже: уже не человекообезьяны, но еще не обезьяночеловека. И даты находок: миллион лет, два миллиона лет, три с половиной миллиона лет назад… Так откуда вести счет? С тридцати пяти тысяч или с трех с половиной миллионов?
Наверное, ни оттуда, ни отсюда. Потому что такой отсчет в принципе порочен. Это же не служебный формуляр: с такого-то года — титулярный советник, а с такого-то — уже коллежский. Видимо, необходимо то, чем и заняты специалисты. Изучать, каким орудием пользовался усопший, насколько искуснее оно обработано по сравнению с орудием усопшего за миллион лет до этого. И не появилось ли что-то качественно новое в этом деле. Ибо только по этим вехам (плюс изменения в самом организме) можно проследить конкретный путь от обезьяны к человеку.
Способ добычи пищи — вот та точка отсчета, с которой удобнее разглядывать прогресс наших предков.
Согласитесь, одно дело — найти съедобный корень, яблоко, орех, поймать зазевавшегося птенца, наконец, метко попасть камнем в будущий продукт питания. И совсем другое — загнать стадо животных на скалу, откуда им только падать и разбиваться на радость будущим едокам. Или загнать животное в замаскированную травой яму, где его легко добить камнями. Или… Этот перечень можно продолжать без конца.
Важная веха — научились использовать огонь. Сразу — и защита от хищников, и усиление средств нападения (тот же загон с факелами в руках). И жареное мясо гораздо легче желудком усваивается. А ведь следы использования огня найдены в слоях, гораздо более ранних, чем 35–40 тысяч лет назад. А палка с заостренным концом (будущее копье) — наверняка еще раньше. И даже такое сложное оружие, как лук и стрелы, — никак не позже десяти тысячелетий до нашей эры.
Использование орудий из камня образно называют каменным веком (в отличие от последовавших за ним бронзового и железного). Каменный век продолжался свыше двух миллионов лет. Из них почти все два миллиона ушли на использование готовых, найденных орудий — предметов подходящей формы («древний каменный век», палеолит). Лишь в десятом-пятом тысячелетии до н. э. люди научились грубо обтесывать орудия («средний каменный век», мезолит). И лишь в пятом-третьем тысячелетии до н. э. достигли в этом отношении высокой степени искусства («новый каменный век», неолит). Это стремительное ускорение темпов прогресса человека нам придется не раз отмечать в будущем, вплоть до нашего времени.