Очень важная мелочь.
Блаженство потому и создано мудрым Создателем коротким и ускользающим, чтоб было к чему стремиться. Постоянно. Иначе бы - отупели.
Вика и Толик вот только что пережили сахарные минуты блаженства, и потихоньку, как после гриппа, очухивались, возвращались к будничным вечерним делам.
«Было хорошо, но что-то мне мешало, и немного отвлекало, о чем-то я во время «этого» думала, и о чем-то постороннем, лишнем», - спокойно думала Вика, раздергивая синие с серебряными цветами шторы. Она рассеяно оглянулась и увидела стул, с небрежно висящей на реечной спинке Толиковой рубашкой. «Вот же! Она и мешала! В этой рубашке весь он!»
- Я просила тебя тысячу раз - не раскидывай вещи по комнате. Для рубашки есть плечики и шкаф, - сказала она спокойным тоном, таким, какой бывает в разговорах о новых мешках для мусора, новых налогах и тому подобное. Говоря эту фразу, она думала уже о том, что, может быть, неплохо испечь «шарлотку», или пусть лучше Толик сходит и купит готовый рулет, или еще лучше, нет, не рулет, а мороженое.
«Этот оператор надо убрать, и цикл из середины «тела» перенести в конец», - тихо-мирно размышлял Толик, глядя на крутящееся колесико в центре экрана, - «почему ей рубашка мешает? Висит себе и висит».
- Ты не слышишь меня? - Вика задала вопрос с апломбом, но больше «учительским», а не искренним. «Он что же, «свое» получил и теперь можно меня не замечать? И плевать на то, что я прошу!»
Она вспомнила вдруг, как на «посиделках» у Шапкиных Толик обидно и при всех назвал ее глупой. Пусть не назвал, но дал всем понять, что он ее глупой считает. Да, он сказал, уже и неважно что, но сказал, будто сам умнее всех! И сказано было обидно и уничижительно!
Ей захотелось обидеться. Мужчина это почувствовал загривком.
- Хорошо, хорошо, вот, убрал.
«Было бы правильнее вставить маленький код на «ассемблере» - будет быстрее», - Толик был программистом.
«Как он раздраженно захлопнул дверцу шкафа, как будто я придираюсь и требую чего-то необыкновенного. Как они врут, господи, как врут, что готовы на все, что звезды с неба достанут и на стол высыпят, а сами получат - и забыли!»
Вика обиженно достала из-под стопки полотенец из шкафчика маленькую шоколадку.
Обертка зашуршала.
- Викуся, дай кусочек.
«Откуда у девчонок всегда припрятаны конфеты? И, главное, где?»
Шоколад был горьким и пах.
«Ладно уж, пожалею тебя. Сам-то никогда не догадаешься сделать сюрприз и что-нибудь сохранить. Вот конфеты - их же на видном месте нельзя держать! Всю коробку готов зараз съесть, если не уберу».
- Только кусочек, - Вика убрала шоколадку.
- Я хотела испечь «шарлотку».
«Если он уткнется сейчас в «комп» и скажет: «пеки», значит, я его умнее».
- Пеки. А чего ты от смеха киснешь?
- Ничего. А потом я подумала, может, ты сходишь и купишь мороженое?
«Проверить или нет? Почему бы не проверить? Глупый ...и такой милый».
Вика обняла сзади Толика за плечи и коснулась тихонько губами его уха.
- Мы поедим мороженое, выключим свет...
«Вообще-то, только что было, не хочется, да и не получится. Цикл не забыть перенести. А вдруг, ей не хватило? Вдруг, я, как партнер, никудышный - слабенький, вяленький. А если получится - о! А «прогу» тогда ко вторнику сделаю».
Мороженое продавалось недалеко и прошло минут двадцать.
Они съели по кусочку, легли, и Вика посмотрела на стул. Стул стоял аккуратно задвинутый, без рубашки, которая висела в шкафу и больше не отвлекала.
И Вика блаженно закрыла глаза.