— Войдите! — раздался голос.
Шишкин вошел и оказался в темноте.
— Раздевайся!
— Я по другому делу…
— Флюорографию делал?
— Нет!
— Снимай рубашку!
Председатель райисполкома послушно снял рубаху.
Над дверью опять горела красная надпись: «Не входить!»
— На что жалуетесь? — спросил врач, просвечивая грудную клетку председателя райисполкома.
— Пьют у нас много… В столовых кормят безобразно. Прямо перед людьми стыдно, — с сожалением сказал Шишкин.
Из-за аппарата торчала только его голова.
Врач, насупившись, промолчал. Потом выключил аппарат, взял ручку.
— Фамилия?
— Шишкин.
Врач стал заполнять карточку.
— Кем работаете?
— Председателем райисполкома, — сказал Шишкин. — Помоги, Георгий. Возьмись за это дело. А мы тебя поддержим.
Грузин вскочил.
— Два года просил, уговаривал — не хотели. Теперь я не хочу! Все! Буду тут в темноте сидеть! У меня день укороченный!
Шишкин и Георгий сидели у старой разрушенной мельницы на берегу заросшего пруда.
Кругом радовало глаз и цвело разнотравье. Дымку розовых васильков сменяли желтые скатерти ромашек, куртины белой кашки, пятна синих колокольчиков и разливы дикой мальвы…
Георгий жарил на маленьком мангале шашлыки и угощал Шишкина. На расстеленной скатерти стояла бутылка «Кинзмараули». Лук, укроп, петрушка, кинза украшали натюрморт.
Неподалеку, около стожков сена, стоял высокий человек с этюдником. Художник.
Шишкин и Георгий сделали приглашающий жест.
Художник улыбнулся и отказался.
— Понимаешь, люблю людей кормить, — объяснял Георгий. — Готовить люблю. От дедушки научился. Десять тысяч рецептов знаю. Давно бы в Грузию уехал — жена не хочет. Она русская.
— За твое здоровье, — чокнулся Шишкин.
— Почему у нас алкоголиков нет? Все вино пьют.
— Хорошее вино.
— Твое здоровье!
Потом они встали и подошли к художнику.
— Не помешаем? — деликатно спросил Шишкин.
Тот покачал головой.
Шишкин посмотрел на набросок. Потом оглянулся.
Гудели шмели и пчелы, желтые трясогузки качались на верхушках конного щавеля, из далекого леса доносилось тонкое пение иволги. Красивей места нельзя придумать.
— Как я тут людей буду кормить! Каким вином поить! — шепотом сказал Георгии. — Культурный центр возникнет. Душа у всех будет радоваться… Всесоюзная достопримечательность получится, вот увидишь…
И Георгий от счастья тихо запел.
— Смотри, чтоб не посадили… — задумчиво сказал Шишкин.
Валька Шишкин с новым приятелем, Максимом, ловили тритонов. Валька сачком выгребал тину, а Максим раскапывал ее палочкой.
— Тебе… мне… — считал Валька, вытаскивая тритонов за хвосты и рассаживая по банкам.
— Этого мне не клади, он дохлый.
— Сам ты дохлый! У него просто шок, — объяснил Валька.
Солнце еще только встало. Над райцентром звучали позывные радиостанции «Маяк», разносился ладный стук топоров. Несколько плотников, раздетых по пояс, поднимали стропила разрушенной мельницы. Свежеструганные крылья белели и были видны далеко окрест. Работа спорилась, шла к концу.
Начальник милиции Недугов шел к пруду со спиннингом.
— Слушай, а чего у тебя отец такой? — спросил Максим.
— Какой?
— Ну, такой… Не похож на начальника.
— В кепке ходит, на лошади ездит и вообще…
— Чего вообще? — весь подобрался Валька.
— По магазинам сам ходит. Моя мать только завуч, а нам все на дом носят,
— Подумаешь, — облегченно вздохнул Валька. — Папка скажет, и нам все на дом принесут. Эй, — вдруг забеспокоился он, — ты жулишь, ты в тот раз себе положил и опять…
— Сам ты жулишь, ты мне одной дохлятины насовал!
— Это тебе дохлятина, да? — Валька зашелся от возмущения. — Дохлятина, да? — Он схватил Максимову банку и сунул ее в нос владельцу.
Через секунду они катались по траве в опасной близости от воды.
Недугов, бережно насаживающий живца, услышал громкий всплеск.
— Ай-я-яй, — нежно приговаривал он, вытаскивая мальчишек из воды. — Кто же так дерется? Вот приходите сегодня в спортзал, я вас научу.
— А вы не врете? — спросил Максим.
Родион Михайлович шел на работу. На площади медленно крутилась только что собранная карусель.
Шишкин остановился. На карусели сидел завотделом культуры Петряков.
— Все в порядке, Родион Михайлович! — радостно сообщил он, проплывая мимо Шишкина. — Крутится!
Шишкин довольно кивнул. Около железной решетки, огораживающей карусель, плотники ставили будочку с надписью: «Касса». Механики возились с электрощитом. Тут же толпились ребятишки, случайные прохожие, любопытные. Карусель была новостью в райцентре.