Оставленный без внимания зонд поник колючками, засопел, но улетать пока не спешил. Дир пересчитал катушки и грузила, убрал футляр со снастями обратно в контейнер, покосился на стрекозу-Лекса и смилостливился:
– Ладно, хрен с тобой. Буду в поместье завтра к полудню – вразумлю Мику, отправлю ремонтную бригаду в деловой квартал, поздравлю новобрачных Экгеров, вручу им ежей, типа свадебный подарок, а Криса уволоку на учебный полигон – харе ему шароебиться. Аля… Алю не трожь. Оставь ее. Не ищи.
– Как это – не искать, как это?! – закудахтал зонд, но дрогнул под темным взглядом Дирэка и зачастил. – Я понял, все понял – не искать. Значит завтра?
– Завтра, – кивнул Дир. – Сегодня у меня рыбалка и кутеж.
Зонд радостно взвился и в мгновение ока скрылся из виду, блеснув на прощание ершистым боком.
Бухта вздыбилась массивной холкой ската, засеребрилась стайкой потревоженных летучих рыб, мелодично чирикнула, на мгновение встопорщилась раздвоенным хвостом беглеца Уль-Иза и снова притихла, разгладившись.
Дирэк с улыбкой осмотрел контейнеры: «Все готово. Пора будить».
Стеклянные двери в дом были распахнуты настежь. Кисейные занавески надувались упругими парусами, подметая мозаичные полы гостиной. На спинке дивана висела черная бандана. В коридоре валялись золотистые туфли и пустой штоф зеленого стекла. Из потолочной балки торчала плоская рукоять метательного ножа.
Дир прищурился на рукоятку, промурлыкал: «Плохая девочка…» – и, посмеиваясь, прокрался в спальню.
На кровати возвышался белоснежный одеяльный стог. Дирэк присел рядом, раскопал, разворошил, нашел внутри растрепанную пиратку и приступил к побудке – огладил загорелую щеку, коснулся плеча… не сдержавшись, схватил в охапку и расцеловал Але шею, грудь в вырезе просторной цветастой туники – Алеар обняла его в ответ и хрипло пробурчала:
– Теперь ты понимаешь, почему нас – Лангеров – постоянно отовсюду выгоняют?
– Нет, не понимаю, – Дир усадил сонную Алю к себе на колени. – Не понимаю, хоть режь. Объясни.
– Мы – дебоширы и пьяницы… – Алеар с трудом перевела дух под его темным взглядом, – а еще – слабаки, нытики, гулены. Наши биографии полны гнусностей, вроде убийств исподтишка, грабежа и разнообразного насилия… над нами. Мы пали ниже некуда. Я пала ниже некуда.
– Ерунда какая! – фыркнул Дирэк, обнимая ее, тиская, тормоша. – Ты высоко, ласточка моя, что бы с тобой не происходило. Очень высоко.
Аля порывисто вздохнула и, прикусив губу, рассмотрела потолок. Дир погладил ее по голове и негромко спросил:
– Что произошло вчера, пока я был на пробежке? Какая муха тебя укусила?
Алеар виновато понурилась, вытянула длинные шнуры-завязки на своей тунике, ловко переплела их в сложную сцепку, забормотала:
– Это кинжальный узел, связующий бенд. Для растительных тросов неплохо подходит. А еще есть якорный узел, он вот такой… не особо сложный, нужно просто вот так и в петельку… вчера мне стало любопытно. Я взяла твое Стекло, активировала поисковую систему, нашла сведения об инкубировании, просмотрела их и… теперь хочу принять предложение Лекса. Но… с тобой. Хочу с тобой. Хочу ребенка… детей от тебя.
По белым стенам пробежались солнечные зайчики – Черныш завис над бухтой, поблескивая мокрыми боками. Уль-Из скользнул за окнами, неторопливо облетая окрестности.
Дир понаблюдал, как Аля дрожащими руками вывязывает еще один узел, подумал и сказал:
– Понимаешь, все несколько сложнее, чем… кхм. Мы с Лексом – дальние родственники, от одного корня, и наша прародительница страдала очень неприятным психическим заболеванием – видела то, чего нет. У меня и моей ветки этот недуг не проявился, зато у Алекса – в полной мере. Его пугают отражения в водной глади и темная океанская глубина. Генотип – интересная штука. При подготовке к инкубированию можно провести выборочную коррекцию схемы – выявить мутации отдельных генов, подправить внешние черты, но сконструировать психику будущего ребенка, предугадать такие отклонения невозможно. Поэтому у нас с Алексом до сих пор нет родных детей, только приемные, хотя… этот хитрожопый травоед то и дело пытается подбить меня на авантюру, уверяя, что у моих отпрысков шиза не проявится, но я…
– Ссышь, когда страшно? – закончила его фразу Алеар, в миг повеселела, сверкнула яркими глазами, вскочила и грациозно закружилась по комнате.
Дир обиженно засопел:
– Что значит «ссу»? Опасаюсь. Я же все тебе объяснил. Вроде доходчиво получилось.
– Вро-о-оде… – передразнила Аля и продолжила кружиться. – Ссышь! Аллиэнны, оказывается, еще большие слабаки, чем мы, Лангеры. Слабаки, пьяницы, интриганы, перестраховщики, да еще и психи в придачу… отпад! Наконец-то мы с Крисом прибились к подходящей компании!