Для исключения подобных случаев в дальнейшем было сделано следующее: исследователи, отправлявшиеся в Прошлое, обязательно брали с собой ампулу с быстродействующим ядом. При невольном нарушении одного из Правил (невольным, разумеется, могло быть только одно из трех - убийство) совершивший его должен был обязательно принять яд. Оставшиеся члены экипажа могли, в таком случае, вернуть капсулу домой, не забыв при этом сведений, почерпнутых из путешествия.
Чтобы вернуть хронокапсулу в свое время даже в том случае, если погибали все члены экспедиции, было принято хитроумное решение. В капсулу встраивался специальный психотронный блок, который улавливал импульсы мозга членов экспедиции. При этом он излучал мощное психо-поле, не подпускавшее к капсуле любого чужака, вызывая в его сознании панический страх. Зато если импульсы всех членов команды переставали поступать на вход психо-блока, что говорило об их гибели, блок начинал вырабатывать совсем другое поле. Теперь оно как бы притягивало к себе любого человека, оказавшегося в радиусе его действия, беспрекословно заставляя его подойти к капсуле и отправить ее назад. После этого, конечно, никто из участников экспедиции о ней не помнил, но, по крайней мере, они все возвращались домой.
Когда в Прошлое стали отправлять туристов, яд им, конечно же, не давали. Зато для них предусмотрели целый ряд внушительных инструкций. Главным в них было то, что три основных Правила хронополя становились для путешественников Основным Законом на все время их пребывания в прошлом. При нарушении кем-то этого Закона остальным неукоснительно вменялось немедленно вернуть капсулу в исходное Время. Наказывалась при этом вся группа. Помимо того что воспоминания о путешествии исчезали - исчезало и путешествие как таковое, что само по себе, учитывая высокую стоимость путевки, являлось наказанием немалым, - все члены группы на десять лет лишались права на перемещения во времени.
Василий Петрович слушал этот невероятный рассказ, чувствуя, что мозги его постепенно съезжают набекрень. Он уже не умом, но подсознанием понял, что все услышанное им сейчас - не выдумка. Такое просто невозможно выдумать! И тут как раз новые знакомые майора перешли к той части исповеди, которая касалась непосредственно дела, сведшего Петровича с путешественниками во времени.
Пин О’Чет, наиболее разговорчивый из двоих, рассказывал:
- Мы решили не ходить повсюду вместе, чтобы меньше обращать на себя внимание, а собираться втроем только раз каждые сутки, вечером, в баре «Аннушка». Вчера мы должны были отправиться домой. Но хронокапсула не действовала! Это говорило о том, что кто-то из нас нарушил Правила. И тогда Нап О’Леон сознался, что изнасиловал девушку. Он оправдывался перед нами, умолял простить. Говорил, что не смог удержаться, овладеть нахлынувшей страстью... В общем, мы сделали вид, что его простили и позвали в бар выпить мировую перед бесславным возвращением. В баре поссорились снова, Нап ушел. Но мы догнали его, попросили прощения... А потом предложили искупаться в вечернем море. На пляже уже никого не было, тогда мы набросились на Напа, Чер его держал, а я душил. Потом с пирса выбросили тело в море.
Василий Петрович не выдержал:
- Но зачем вы это сделали?! Ведь вы же сами мне говорили, что вам, в таком случае, нужно было немедленно отправлять капсулу домой!
- Да, но тогда бы все наше путешествие пошло насмарку, коту под хвост, как у вас говорят. Это же такие деньги, выброшенные на ветер! К тому же, нас бы тогда ждал десятилетний запрет на участие в новых хронотурах. А так пострадал бы только один - по-настоящему виноватый. Ведь на самом-то деле он будет живой - там, дома. Так что это настоящим убийством нельзя считать!
- Я пока видел вашего друга только в качестве трупа, - нахмурился Петрович. - Так что для меня это убийство в чистом виде. А почему вы, кстати, и после этого не вернулись? Как я понимаю, теперь-то вам ничего не мешало.
- В том-то и дело, - нахмурился Пин, - что и после этого капсула не активизировалась...
- Значит, кто-то из вас... - догадался Петрович.
- Да, значит кто-то из нас двоих тоже нарушил Правила, - зло сказал Пин и вызывающе посмотрел на Чера.
Тот сразу заерзал и закричал:
- Что ты так смотришь на меня? Я ничего не нарушал!