— Какой симпатичный! — донесся шепот с галерки. По аудитории разнеслись сдавленные смешки.
Я была склона согласиться. Совершенно непонятно, чего он за кепкой прятался. Нормальный мальчик. Симпатичный даже, как кто-то заметил. Многие бы позавидовали.
С того дня Егор перестал постоянно носить свою кепку, и начал потихоньку вливаться в коллектив. Однокурсники даже удостоились чести узнать его имя. Оказалось, он учился в группе с моим Юркой. МЫ стали дружить потоками. У нас, на экономическом, учились одни девчонки, а у них — сплошь мальчишки. Противоположности, как известно, притягиваются. Начали завязываться романы.
Нас с Юркой от чего-то все считали парочкой, хотя мы ею никогда не были, если не вспоминать того эпизода в девятом классе, но он не в счет. Стоило немалых трудов убедить общественность в существование дружбой между парнем и девушкой. Мне безумно нравился мальчик с факультета информационных систем, но он категорически не желал обращать на меня внимания. Юрка чуть не каждый месяц влюблялся в новую девушку, и все никак не мог остановиться на ком-то одном. А моя личная жизнь меня абсолютно не радовала. Из тех, кому нравилась я, мне не нравился никто. Тот, кто нравился мне, демонстративно меня игнорировал. Все печально. В этой печали прошла половина первого курса. Отгремела первая сессия, пришла весна.
Предмет моего тайного воздыхания подружился с Егором. Каким-то непостижимым образом у высокого красивого, словно Аполлон, парня, по которому сохла, помимо меня, добрая половина факультета, нашлась масса общих тем с чудиком в кепке. Впрочем, кепка давно осталась в прошлом, но и без нее Егорка заметно отличался от остальных. Нет, он вовсе не был хуже, просто какой-то другой… Есть такие люди, что называется «без кожи», такие ранимые, чувствительные. Егорка, видимо, оказался именно таким. Свою ранимость и беззащитность, в целях самосохранения, пытается спрятать за странными рубашками, умными книжками и независимым видом. Выходит не очень. Таким камуфляжем он скорее подчеркивает, словно красным маркером, свое отличие от других… И как он этого не понимает?
Мы начали общаться с Егором. Сначала просто здоровались, обмениваясь репликами. А однажды разговорились. И неожиданно подружились. Не скрою, изначально мне хотелось подобраться чрез него к его приятелю. НО постепенно я присмотрелась к Егору. И, как не удивительно, он стал мне симпатичен. Нет, я не воспринимала его как мужчину, не влюбилась в него, не увлеклась. Просто разглядела в нем человека. И этот человек мне понравился. Он был милым и интересным. Не пошлым. Читал странные, не совсем понятные, но интересные книжки. Музыку какую-то редкую слушал. Отличался от основной массы парней его возраста. Оказалось, он старше меня на полтора года. Поступил со второй попытки, целый год готовился к вступительным экзаменам, которые провалил в прошлом году. Мне даже стало стыдно за себя и Юрку. Мы — то толком и к экзаменам не готовились, все больше дурака валяли. И так знали, что поступим, с нашими дедулями. А человек вон как старался, чтобы здесь учиться…
Егору я очевидно нравилась. А я вела себя как полный идиот. Потому что сделала его своей подружкой и жилеткой. Делилась переживаниями по поводу невзаимной симпатии к его другу. Самое смешное, что к моменту, когда мы подружились с Егором, тот мальчик окончательно мне разонравился. К чему я тогда изображала неразделенную любовь и таскалась с печатью страдания на лице? Да кто же меня знает? Одно слово — идиотка! Впрочем, не сложно догадаться, что пыталась таким образом привлечь к себе внимание. Нетривиальный метод, что сказать.
Егор вел себя мне под стать. То мы вдвоем прогуливали пары, слонялись вместе по Москве, а потом он провожал меня в Строгино, хотя сам жил, мягко говоря, не рядом. То вдруг он начинал делать вид, что мы едва знакомы, спешно убегал после лекций, на которых садился от меня как можно дальше с кирпично-непроницаемым лицом. Тоже, как я сейчас понимаю, цену себе набивал. А тогда меня это очень раздражало и даже, к моему удивлению, печалило. Юрка оказался гораздо проницательнее меня. В нем кипела мужская солидарность.
— Да Егорка в кепке в тебя влюбился. Эх, Бирюкова, попортишь парню кровь. Поматросишь и бросишь, знаю я тебя!
Я только отшучивалась. В Юркины догадки мне лично верилось с трудом. Но эти его шуточки дали определенные всходы. Мне захотелось, во что бы то ни стало, получить Егора. Зачем? Для чего? Хороший вопрос. Ответа на него я не знала тогда. Нет, он не стал мне нравиться больше, чем нравился до этого. В моем сердце он не занимал ровным счетом никакого места. Получить его я захотела исключительно головой. И я своего добилась. На эту свою неразумную голову.