— Чтобы окончательно убедиться, что всё это не какой-то хитрый обман — прошу продемонстрировать свои способности, — неожиданно затребовали от рогатой.
Главный из неизвестных, самый низкий и в багровой мантии сделал шаг вперед, встал напротив красноглазой:
— Мы должны быть точно уверены, что это вы убили тех небесных, — пояснили свою позицию Анне. — Это важно. Вы обязаны всё доказать.
Что вообще происходит, кто это такие и почему от неё требуют непонятных доказательств девушка решительно не понимала, а потому злилась и хотела поскорей открутить башку этому пытливому карлику. В то же время Анна чувствовала, что прямо сейчас происходит что-то важное, догадывалась про каких таких небесных идёт речь и украдкой поглядывала на бледного гиганта за своей спиной. Силой, налево и направо убивать богов, в их маленьком отряде обладал он один, а потому и демонстрировать что-то этим товарищам следовало бы тоже ему. Но мусорщик почему-то кивнул рогатой. Взглядом указав на неизвестного в алой мантии, однорукий приказал Анне действовать, использовать на балахонщике способности. Опасаясь нарушить приказ бледного гиганта, суккуб торопливо подняла руки, активировала свой главный навык.
Луч поглощения, ещё недавно напоминавший собой прожорливую алую змейку, вырвался из ладоней красноглазой багровым изголодавшимся питоном. Толщиной в руку, в цветах кровавого заката, луч ударил неизвестного в грудь, высосал его и его ближайших дружков до мозга костей. Под ноги красноглазой упали красный балахон и пустая человеческая оболочка. Округлившимися глазами Анна посмотрела на безучастного мусорщика. Нетерпеливый, злой, голодный, тем не менее калека сделал два шага назад, предпочёл лишний раз не отсвечивать. Как-то объяснять возросшие способности Анны девушке тоже никто не собирался.
— Достаточно! Мы увидели достаточно! — быстро подобрали останки своих соратников фигуры в черном, подобострастно кивнули рогатой, расступились. — Прошу, следуйте за нами. Мы сопроводим вас к торговцу и обеспечим вашу полную сохранность! Считайте, что нижние этажи Города с этой минуты стали для вас родным домом! Для Госпожи Анны на нижних ярусах теперь открыты любые двери!
— Идите прочь! — посторонилась загадочных балахонщиков рогатая, брезгливо махнула рукой, скривилась. — Отвалите от меня, сейчас же!
Весь этот непонятный сброд, что день ото дня продолжал вокруг неё собираться, девушке не нравился. Она очень смутно себе представляла чего от неё хотят, подозревала каждого из них в каком-то обмане, во все эти расшаркивания и обещания не верила и вообще. Анна хотела блистать. Рогатая желала яркой красивой жизни, полной богатства, власти и кучи подчиненных. Она хотела жить на верхних этажах Города, быть вхожей в аристократические круги суккубата и лично к Моргот, желала находиться среди генеральской тусовки и демонстрировать всем вокруг какая она: умная, обворожительная, властная. А всякие мутные личности, головорезы, воры и обманщики девушке были не нужны.
Только-только Анна определилась со стратегией по жизни, как наперекор всему к ней подбежал тот самый аморф — мелкий прохиндей и завсегдатай телепортационной площадки. Сунув девушке в руку половину от своего сегодняшнего заработка, аморф прошептал «За вашу благосклонность» и трусливо убежал обратно. Даже этот невыразительный проходимец, казалось бы, живущий своей собственной жизнью, и тот поспешил высказать красноглазой своё почтение, заручиться её поддержкой.
Анна тяжело вздохнула. Сунув жменю гудящих бусин себе в карман, убедившись, что мутные личности в мантиях исчезли, суккуб направилась к воронке межпространственного перехода. Впереди, как это ни странно, ждало самое сложное — Шух. Вредный и гадский начальник мохнатой таможни снова начнет её задирать, требовать денег, позорить перед всей четной публикой — в этом Анна даже не сомневалась. Более того, хомяк всегда зрил точно в корень, едко подмечал творящийся вокруг Анны бедлам и ещё ни разу не ошибался с её телохранителями. На спутников красноглазой у Шуха был настоящий нюх, что они из себя представляют и чего от них стоило бы ждать этот пронырливый гад чуял за версту. В отличие от самой рогатой.
— Интендант разлома Анна, — нечеловеческий колючий голос неожиданно остановил девушку на полпути. — Вы обвиняетесь в смерти иприта, убийстве Селвы и пропаже инкуба. Вы пойдете с нами, матрона-дознаватель уже ждёт.
Худые нескладные фигуры в приплюснутых шлемах и со стальными иглами в руках перегородили девушке дорогу. Приготовив сети, приготовив кандалы, клетку и даже плиту-надгробие для защиты от проклятий, блюстители порядка явились по душу рогатой, в полной боевой готовности окружили красноглазую. Анна струхнула. Коленки задрожали, в животе похолодело. Наблюдая как медленно к ней приближаются эти безликие нелюди, как блестит холодный металл на кончике стальной иглы, суккуб уже стояла и видела свою быструю смерть. Сейчас она случайно дернется, рыпнется, как-то не так повернется и сразу конец. А если и не конец, то бабка-дознаватель ещё долго и с пристрастием будет крутить её кишки на палке, жечь её каленым железом и пытать тупым ножом.
За спиной угрожающе заклокотало. Уже готовая сдаваться в плен, Анна струхнула пуще прежнего, резко подобралась, дернулась, оборачиваясь к мусорщику. Бледнолицый пристально за ней следил и недовольное выражение лица одноглазого как бы намекало, что нужно делать. Мусорщик взглядом указывал на жетон неприкасаемого.
— Пошли вон! — спохватилась суккуб, рванула блестяшку со своего пояса, продемонстрировала её плоскоголовым. — Я делаю что хочу и когда хочу, понятно? Пока на мне этот жетон — вы меня и пальцем не тронете! И ни к какой матроне я не пойду! Свалили прочь, отошли с дороги, болваны!
Вся дрожа от страха, но с гордо поднятой головой, Анна прошла сквозь железных нелюдей, уверенно промаршировала через это немногословное воинство. Плоскоголовые расступились. Не в силах перечить и вредить обладателю заветной блестяшки, нелюди прянули в стороны, разошлись, освобождая проход. Анна подошла к воронке межпространственного перехода, замерла у оградительной полосы.
Начальник таможни на привычном месте неожиданно отсутствовал. Вместо него дорогу красноглазой перегородили другие мохнатые, сам же вредный гад сидел на бочке неподалеку и увлеченно чесал языком с канцелярией. Общаясь с Пантеоном при помощи подаренного ему кольца, весь нарядный и в новой жилетке, хомяк слушал расстроенное щебетание той самой небесной, демонстрировал себя любимого и периодически учил свою барышню жизни. Появление на площадке рогатой и приближение её нового телохранителя щекастый гад даже не заметил.
— Шух, милый мой, они все идут ко мне, понимаешь?! — жаловалась хомяку та самая кучеряшка, в строгих очках и с пухлыми губками. — Я одна, а их вон сколько! У меня же столько дел, а они как будто не понимают! Всё мне несут! Папки свои, бумаги, записки, дела, расчеты! Вот буквально сегодня, представляешь, арестовали главу ботанического сада, принесли мне всю его бухгалтерию за двести лет, и сказали «разобраться»! До завтра! Нет ну ты можешь себе представить такую наглость? Я их, конечно, послала, но это же только один случай из ста! Эти новые начальники совсем страх потеряли! Где их только берут?!
— Ну, у меня таких проблем нет, — гордо выпятил грудь мохнатый, деловито цокнул языком, разгладил несуществующие складки на своей новой жилетке. — Я тут всё держу под полным контролем, в ежовых рукавицах так сказать!
— В «ежовых рукавицах»?! — охнула небесная, похлопала своими пышными ресницами. — Но как? У тебя же там столько народу, такой поток! Как у тебя только смелости хватает? Вот я бы так не смогла. Я и тут-то с трудом отпор даю, а что бы как у вас там, да на таможне, да со всеми этими… бандитами! Ну ты просто монстр!
— Всего лишь дело практики, моя дорогая, всего лишь дело практики, — вальяжно отмахнулся щекастый, приосанился, встал на своей бочке. — Но и врать не буду, без личного характера тут тоже никак. Характер должен быть стальной, как стержень! Крепкий, несгибаемый. И самое главное — взгляд! Взгляд, поняла? Чтобы ты зыркнула разок, вот так, пронзительно, и чтобы сразу все поняли с кем имеют дело!