Взгляд феечки забегал.
– Ну-у… – протянула она.
– Что ты нукаешь, говори, как есть! – я подскочила из-за стола.
– Вообще-то это возможно, теоретически…
– Что значит теоретически? – теперь я уже кричала.
– Понимаешь ли, Люся, – голос феечки стал непривычно ласковым, и это был очень, очень плохой знак. А дальше она сказала то, о чем я давно начала подозревать. И не зря мысленно жаловалась на паршивых рабовладельцев. – Фактически, ты являешься собственностью дракона. Так что вернуть тебя домой я смогу только если он разрешит.
– А он разрешит? – Надежда умирает последней.
– Сомневаюсь. Драконы, они, знаешь ли, такие: если уж что-то получили в собственность, ни за что не отдадут.
– Да твою ж мать! – я схватила со стола вилку с твердым намерением швырнуть ее в чертову хранительницу. Однако потом передумала. Во-первых, все равно не попаду, слишком уж быстро эта зараза исчезает и появляется. А во-вторых, на сковородке еще осталась яичница. Руками ее есть потом, что ли?
– Но почему я? Я же в вашей этой чертовой уборке вообще ничего не понимаю, – заходить следовало издалека. И выпытывать подробности осторожно. Чтобы эта… рекрутерша крылатая не заподозрила подвоха.
– Что значит – не понимаю? – сделала большие глаза феечка. – Я видела, у тебя дома была идеальная чистота.
– Так домработница только что ушла! Ты бы через несколько часиков заглянула и посмотрела бы.
Да-да, я очень хорошо себя знаю. За пару часов мой рабочий стол был бы заставлен кружками, а пол рядом засыпан крошками. И ничего ужасного бы не случилось. Эх, Люся…
А ведь я с детства знала: все беды от уборки. Если мама говорила: «Убери, наконец, бардак в своей комнате», это значило, что к вечеру я буду наказана.
Я легко справлялась с самыми сложными задачками, училась на “отлично”, а сочинения писала такие, что их перед всем классом зачитывали. Единственное, с чем я никак не могла справиться, так это с уборкой. Ну еще с пением. Но к счастью, оценка за пение в аттестат не шла.
– Погоди. Домработница закончила уборку за час до того, как ты меня стащила… А до этого в квартире был форменный бардак. Похоже, ты как-то не очень тщательно выбирала кандидатуру, хранительница, – я обвиняюще ткнула куском ветчины на вилке в сторону виновницы моих бед.
Феечка побледнела.
– Ну-у… так вышло. Его Драконье Темнейшество только-только стал собственником замка и тут же сказал, что через неделю заселится. Времени не было. Так что я, вроде как, и не выбирала особо. Заглянула к тебе, смотрю: кругом чисто и глаза у тебя редкого цвета. Я решила, что это хороший знак. И… вот.
– Ах ты, гадина нерадивая!
С яичницей я уже справилась. Последний кусок ветчины прожевала. Так что со спокойной душой швырнула в фею вилкой. Та ожидаемо пыхнула сияющим облачком и появилась в другом конце кухни, подальше от меня. Вид у нее был слегка встрепанный, но непримиримый.
– В общем, ты тут разбирайся, а я пойду. И смотри, не провали задание. Иначе его Драконье Темнейшество…
Что сотворит со мной это самое Темнейшество, она не сообщила, предпочтя быстренько раствориться в воздухе. Зараза! Чтоб у тебя крылья отвалились! А фиолетовые кудряшки распрямились и свалялись!
Внезапно фея появилась снова. Неужели как-то услышала мои мысленные проклятья? Она материализовалась поодаль, метрах в пяти от меня, и обиженно проговорила:
– Неприятная ты женщина, Люся. Но все-таки я дам тебе хороший совет. Постарайся с ним подружиться.
– С драконом? – изумилась я.
– С каким еще драконом! С замком!
Засим она исчезла окончательно, оставив меня в недоумении. Как это – подружиться с замком? Оно же неживое! Впрочем, чего еще ждать от этой вредины нерадивой. Наверное, у них тут принято разыгрывать новеньких. Чего она ждет? Что я предложу замку в салочки сыграть?
Не дождется!
– Ну и что будем делать, Филимон? – обратилась я к коту.
Он мне не ответил, но наглядно продемонстрировал свои намерения: развалился на полу возле моих ног и задремал. Я бы, если честно, тоже поспала. После обильного обеда, который по времени скорее приходился на поздний ужин, в сон клонило неимоверно. Однако искать ночлег я отправилась не сразу, раз уж у меня во всем дворце есть одна убранная комната, пусть она чистой и остается.
Я велела сковородке с вилкой очиститься и стать на место, а крошкам со стола убраться восвояси, куда-нибудь, где их склюют голодные птички.
Голова чуть закружилась, по телу разлилась слабость.