Глава 8
Сердце ушло в пятки, дыхание сперло, кончики пальцев стали настолько ледяными, что было сомнительно ими двигать. Схожее ощущение с тем, что она ощетила, когда увидела кровь Грэма на своих руках. Та же безысходность, опасность и страх.
Эмили осознала, что у братьев схожие имена, оба начинаются на одну букву «Г». В договоре не было прописано полных имен, поэтому под Г. Сноу, Генрих тоже подходил идеально. Самое страшное, что этот документ был в единственном экземпляре, который сейчас находился у темноволосого наглеца. Формально, парень мог использовать девушку, как ему вздумается, ведь по договору она чуть ли не его собственность.
Она подняла взгляд на Генриха, которых с удовольствием наблюдал за ее реакцией на такую новость. — Нет… Быть такого не может. Я не могу тебе принадлежать — это глупо. — Эмили из-за всех сил пыталась сохранить спокойствие, но страх брал свое. Голос девушки слегка подрагивал, а дыхание стало быстрым и неравномерным, в глазах появилась паника, ладошки вспотели, так и до обморака было не далеко. Хотя сейчас именно он казался самым простым методом побега от этой ситуации.
— Еще как может, но, если ты будешь хорошо себя вести, может спустя пару месяцев я тебя и отпущу. А может и нет. Как надоешь мне, так и отпущу. Сейчас твоя жизнь в моих руках. — Его глаза будто сталь сверкнули после сказанного. — Ох как мне нравится эта фраза!
«Он же последний извращенец, псих и позор семьи Сноу, во всяком случае о нем так говорят и, наверное, не зря. Что он хочет от меня за эти несколько месяцев? Как сбежать от него? Без этого документа, никак. Значит придется сначала разобраться с бумажкой». — Избавление от этого документа было единственным шансом сбежать от Генриха, поэтому Эмили уже начала продумывать как бы это провернуть. — Что именно ты хочешь от меня? По дому работу выполнять? Отдать все денежные средства? У меня ничего нет, ты же и сам это прекрасно знаешь.
— Я знаю, но ты можешь расплачиваться не деньгами, а своим прелестным тельцем, мне такой вариант нравится даже больше. — Генрих коснулся пряди ее волос, слегка дернув за нее, будто проверяя прочность, как обычно делают у кукол.
— Что? Нет! Я не согласна! — Эмили отодвинулась в сторону, она действительно испугалась за себя. На крик никто не придет, ведь это частный дом, здесь они были совсем одни, помощи ждать неоткуда.
— Да? А я особо и не спрашивал. Да ладно тебе, побудешь моей девчонкой месяц, другой и отпущу тебя, может быть. — Его рука с волос перешла на ляжку, угрожающе скользя по ней вверх.
Эмили сразу соскочила с кровати, отбежала в сторону крича на Генриха, надеясь, что это поможет его спугнуть. — Не трогай меня! Отдай мне этот договор, иначе я… Я…
— Что ты? Ну же! — В этот момент Генрих подошел ближе к своей новой игрушке и прижал ее к стене, вновь переходя на шепот. — Вот именно, ничего. Поэтому лучше не дерзи мне, я же могу быть еще хуже, смекаешь?
Девушка почувствовала горячий воздух от его дыхания на кончике своего уха. Стало еще жарче, но не от страсти и любви, а от паники и страха. Был ли шанс сбежать? Это было неважно. Эмили начала отталкивать его, всерьез надеясь убежать, скрыться, спастись.
Генрих схватил ее руки, не позволяя дать отпор, прижал их над головой, сдавливая девушку своей грудной клеткой. Желание мелькнуло в его глазах, а во взгляде девушки отразилось лишь отчаяние вперемешку со слезами.
— Не надо! Пожалуйста! Я еще никем не тронута, умоляю не нужно этого делать! — Эмили дергалась, не оставляя попыток сбежать, но она уступала в физической силе этому… Мужчиной его назвать нельзя, они себя так не ведут. Этому животному. Поэтому все ее попытки, лишь отнимали ее энергию.
— Тихо. Я уже понял, что ты мелкая, но не переживай, если станешь молить о пощаде, может быть я буду немного нежнее. — Ухмылка вновь ярко сверкнула на лице извращенца. Его губы жестко коснулись шеи Эмили, впиваясь в кожу, но внезапно дурная мелодия мобильного телефона, заставила Генриха отступить. — Черт! — Он достал телефон из кормана и отошел от Эмили, кинув строгий взгляд. — Дом заперт, без глупостей. — После этого Генрих ответил на звонок.
Девушка была безумно благодарна человеку, который позвонил в такой момент. Последние ее спасение или возможность хотя бы потянуть время. Генрих все еще удерживал ее руки, не давая сдвинуться с места. Дрожь пробирала тело, после только что случившегося ужаса, который вот, вот должен был продолжиться. Страшно. С ней обходились поразному, но настолько жестоко еще ни разу.