— Мне нужна квартира, — коротко сказал он, еще короче, чем произносил это мысленно. — Две комнаты, кухня и ванная. Независимое центральное отопление. Балкон. Как можно скорее. А точнее, сегодня.
Она посмотрела на него с удивлением.
— Вы спешите, — отметила она. — Чаю? Я без него просто не могу. Присаживайтесь.
Он уселся. За окнами был уже вполне оперившийся день, молодые люди с портфелями шагали по улице с целеустремленным видом. Он больше не был таким, как они, да и никогда он таким не был. Он брал лишь то, что ему предлагалось другими, и так будет всегда. Этот акт покупки квартиры казался ему чудовищным отклонением, но другие люди, возможно, делают это каждый божий день. Покупать и продавать, получать и тратить — таково веление времени.
— Меня зовут Мелани, — сказала девушка. — Вот моя визитка. Я могу показать вам два места сегодня утром, если вы свободны. Одна квартира на Кларенс-Корт, вторая на Чилтерн-стрит. Обе практически в центре, обе в хорошем состоянии.
— Кларенс-Корт звучит как-то слишком изящно, — сказал Герц, справившись с волнением. — Это не для меня. Я бы посмотрел Чилтерн-стрит, если не возражаете.
— Разумеется. Прекрасная квартира. Последний хозяин много над ней потрудился.
— Почему он съехал?
— Она. Получила работу в Штатах и уезжала спешно. Это было всего несколько недель назад. Продажей занимаемся мы: она оставила все на нас. Так что, если вам там понравится, никаких проволочек не будет. Ну что, пойдемте?
Как только он увидел квартиру, все его сомнения рассеялись. Она находилась на третьем этаже здания, которое поддерживалось в хорошем состоянии. Первый этаж занимало ателье, второй — судя по всему, мастерская, из которой доносился гул голосов. Сама квартира была, пожалуй, маловата, но светлая и тихая. Кто-то, то есть, несомненно, прежняя владелица, положил в ней паркет и обставил крохотную кухню. Окна выходили на Чилтерн-стрит и на маленький дворик позади дома; выглянув в окно, он увидел двух девушек, расположившихся внизу с кофейными чашками. Это создавало видимость компании, которой ему так не хватало. Оставалось немного места для дополнительной мебели: ему нужны были только кровать да еще, пожалуй, пара стульев. Кровать была первой на очереди, остальное могло подождать.
— Она мне подходит, — просто сказал он.
— Отлично. Давайте мы вернемся в офис, мой босс уже должен быть там. Я вам называла срок аренды?
— Какой срок аренды?
— Боюсь, довольно маленький. Восемь лет.
Он прикинул. Если повезет, он умрет прежде, чем истечет срок договора.
— Я беру ее, — сказал он с таким видом окончательной уверенности, что убедил их обоих.
Герц нанял фургон, упаковал свою одежду и приготовился переезжать, хотя фактически отъезд мог занять некоторое время. Эджвер-роуд теперь была в прошлом. Он слышал, как внизу, в магазине, ходят люди, но он больше о них не думал. Он торопился уйти. Если понадобится, он готов был ночевать в кресле, пока не появится кровать. Все произошло гораздо стремительнее, чем он ожидал, словно в волшебном сне. Половина следующего дня ушла на приобретения, от которых он остро почувствовал себя собственником. «Все необходимое в домашнем хозяйстве», — прочел на входе в один из отделов большого магазина на Оксфорд-стрит. Он был хозяином! Он имел право на необходимое! Те же чувства он испытал в универсаме, где долгие годы отоваривался с безразличием маленького человека. «Традиционный дневной чай» и «Кофе для завтрака» убедили его, что он стал наконец частью общества, с завтраком и чаем по всем правилам. Без раскаяния вернулся он на Эджвер-роуд, собрал все постельное белье, полотенца и чашки и запихал в пластиковые пакеты. Бросив последний взгляд на свое бывшее жилье, он положил ключи на опустевший стол и в нетерпении вышел на обочину ловить такси. На новой квартире он распахнул окна и оглядел Чилтерн-стрит, которая показалась ему отрадно благопристойной после шумной Эджвер-роуд. Вновь до него донеслись звуки из патио, которое, вероятно, было оборудовано для удобства портних. Их разговор, на каком-то незнакомом языке, был единственным признаком того, что он не совсем один.
К концу недели столик матери Островского и два кресла украшали собой залитую солнечным светом гостиную. Окрыленный успехом, Герц пошел в магазин Джона Льюиса и купил еще два стула, телевизор, прикроватную тумбу и три лампы. Дома, как он теперь воспринимал это место, он застелил кровать, которую он забрал с витрины, и развесил свою одежду в маленьком встроенном шкафу. По его разумению, больше ему ничего не было нужно. Герц был почти разочарован, что процесс завершился так быстро. Он позвонил Бернарду Саймондсу, чтобы дать свой новый адрес, не дозвонился и сел писать ему письмо. Это навело его на мысль, что надо бы приобрести письменный стол. Возникла отсрочка. Счастливый, он на следующий день вновь отправился в магазин. И вновь ему повезло. Очевидно, при наличии денег и времени все достижимо. Он словно бы попал в новое измерение, о котором прежде не подозревал, а если подозревал, то не имел к нему доступа. Теперь все изменилось: опять же узаконенное право. Прошло время считаться с чужими правами. Он подумал об Островском, обещал себе, что будет ему писать. После этого он зачеркнул свое прошлое, поражаясь, как легко это было сделать, и недоумевая, почему прошлое так долго держало его в кулаке. В своей эйфории он чувствовал себя заново родившимся, ожидал, непонятно откуда, новых друзей. Ландшафт он уже освоил. Осталось лишь сделать следующий шаг. Что это будет за шаг, он понятия не имел, но был уверен, что это выяснится само собой.