– А нас то за что? – возмутился вдруг бригадир Глазьев.
– Если всё пойдёт по пизде, сотрудники начнут бухать, халтурить и нарушать трудовую дисциплину, считая что попали в рай – то проще будет привить дисциплину новому, небалованному человеку, чем пытаться исправить старого. А если оставить кого-то из старых – те развратят молодёжь. Без работы вы не останетесь, в колхозах сейчас жутчайший дефицит кадров. Этим колхоз отличается от частного предприятия. Здесь я владелец всего, вашу зарплату плачу вам я, а не абстрактное государство. И сам подумай, на кой хер мне работник, если от него вреда больше, чем пользы?
Я вернулся к нашему голове колхоза:
– Уменьшим количество работающих в поле бригад, ввиду явного профицита. До десяти. Разделим наши десять тысяч на десять административных участков – каждый закрепим за своей бригадой. Тысяча участков это пять тысяч гектар – в десять раз больше, чем в крупном колхозе. Однако и техника у трактористов – не СХТЗ. Получится сто шестьдесят шесть гектар пашни на каждый трактор – или десять рабочих смен по восемь часов пахоты. Плюсанём сюда два часа на обед и личные нужды тракториста – так что смена выходит десять часов, с восьми утра до шести вечера. Или с шести до четырёх.
– А если без обеда? – влез Глазьев.
– Это уже решайте с бригадиром. Так, на чём я остановился? Норматив зависит от машины – чем мощнее трактор, тем более широкое оборудование он может нести – те же плуги у лёгких тракторов – от одного до трёх корпусов, у универсальных с тягой в полторы тонны – четырёх-пятикорпусной, а у пропашных гусеничных монстров – и до двенадцати корпусов доходит. При довольно высокой скорости работы. Поскольку такая техника у нас есть – считать норматив по пахоте универсальными тракторами с пятикорпусным плугом – немного нечестно. Но поскольку работаете вы не двадцать четыре на семь, и у вас могут быть другие обязанности, помимо тракторно-полевых работ, на другой технике – то будем считать именно так.
– Идея работоспособная, – сказал Левченко, – мне нравится. Только бригадиры – это не главы колхозов, административные функции им непривычны. Учёт, статистика, всё такое прочее…
– Учётом пусть занимается специальный отдел. Так же будет проще планы работ разделять по участкам. Скажем, у вас, Глазьев, – я обратил на себя внимание бригадира, – пятьсот полей под вашей юрисдикцией, и тридцать человек, тридцать тракторов. Навесное и прочее оборудование можете брать на складе, свободно, как и все необходимые материалы. Товарищ Левченко сообщает вам, что в определённый объём времени, должен быть выполнен определённый объём работ с вашим участком – пропахать, засеять, удобрения внести, полить, и так далее. Дальше это уже ваша забота – вы можете распределить поля по своим рабочим, или пустить по каждому полю клин из тракторов, чтобы за один проход обработать все ряды, или… да что угодно можете, главное – чтобы задача была выполнена, и выполнена в срок.
– Понятно, – буркнул Глазьев.
– Не надо такой кислой мины! Специальный пропашной трактор может поднять за смену тридцать гектар пашни, а ваши малыши – около пятнадцати за смену. То есть самая трудоёмкая работа – это три поля на трактор в день. А теперь посчитай, если у тебя пятьсот тракторов, сколько можно вспахать за день?
– Под сотню.
– А если пропашные, гусеничные, с номиналкой по двадцать пять гектар за смену?
– Э…
– Не трудись. Семьсот пятьдесят в сутки сможет осилить бригада. Или сто пятьдесят наших полей. По-моему, если вас дополнительно ничем не загружать, то работать вы будете в четверть от своих реальных возможностей. Даже меньше. Для полива у нас есть консольные дождевалки, трубопроводы провели и ещё проводят по всем участкам, водонапорные станции целых две штуки, удобрения минеральные – вносятся вместе с поливом, разбрасыватели удобрений так же имеют широкий захват поля… Так что все прочие агротехнические операции вы сможете выполнять, если будет работать всего десять человек из тридцати. Но не беспокойтесь, облениться я вам не дам. Я думаю построить у нас теплицы. Чтобы зимой были вкусненькие овощи и фрукты, ягоды – клубника, например. А вы что на это скажете, товарищ Левченко?
– Теплицы это хорошо, – тут же ответил Левченко, – теплицы это замечательно.