– Какую?
– Передача сообщения, и при необходимости – возврат. В войска компьютер не вывезешь, так что придётся действовать тут, в этом помещении. Нам понадобится станция перехвата, достаточно эффективная.
– Станцию радиоперехвата можно соорудить, – согласился я, – хотя это не так просто. Возможно, можно упростить это, если сделать кое-какие вещи, сильно не соответствующие времени…
– Например?
– Записывающие устройства. Чёрт, перехват… я даже не представляю, как его выполнять без компьютера.
– А вот представь себе. Просто слушают, записывают. Без этих ваших штучек.
– Это плохо. РТР – это большая тема, обширная, глубокая. РТР и РЭБ, если быть точным. У меня появилась дурная идея.
– Может и не такая дурная, расскажи.
– Нужно создать полноценное мобильное подразделение.
– Ну, ну, – Берия аж придвинулся ко мне.
– Станция РЭБ – в случае опасности должна глушить связь противника мощными помехами. Станция пассивной радиолокации – мониторить весь диапазон частот…
Буквально за считанные минуты Берия практически изменился. Из благодушного человека, пришедшего почесать языком под бокальчик вина, он превратился в сурового и нацеленного человека. Его больше не волновали мелкие вопросы – ему нужно было только скорее получить эту станцию радиоперехвата в свои руки.
Теоретически, этим должен был бы заниматься какой-нибудь специалист с мировым именем, но…
С видными людьми этой эпохи я не то что не познакомился… Мы с ними никак не контактировали. Что и неудивительно – одно дело читать в учебнике истории – обо всяких авиаконструкторах, учёных и так далее, а совсем другое дело – реальная жизнь. А в реальной жизни все эти люди где-то там находятся и занимаются своими делами. У меня же есть только три десятка не покрывших себя славой инженеров, которым пока не повезло присосаться к кому-нибудь знаменитому. Да и из всех этих инженеров в радиоделе разбирался только один человек, и то любитель, а не профессионал.
Я тоже разбираться разбирался, но пока не разобрался. Так что мне осталось только довольствоваться обширными материалами из интернета, куда я и полез тут же, в поисках нужных материалов. Лучше всего подошла для распечатки книга «Радиовойна», образца шестьдесят седьмого года и повествующая о действиях в сфере радио во время второй мировой.
Радио – это вообще редкой живучести технология. Достаточно только сказать, что нет даже в будущем такого смартфона, который не умел бы ловить радиопередачи. Живучесть и правда поражает – наверное тут всё дело в простоте и достаточности. Я бы конечно, упомянул ещё пейджинговую связь, но её полностью заменяет мобильная и СМС-сообщения. Хотя у них есть своя особенность – абсолютная доступность и безопасность. Но…
Книжку я поставил на распечатку тут же, подсоединил большущий принтер и пустил в печать, заложив пакет бумаги. Лаврентий Павлович смотрел на этот процесс с нескрываемым интересом.
– Шустро у тебя машина печатает, – похвалил он детище китайско-американской фирмы, – ты так любую книжку можешь распечатать?
– Что угодно, – согласно кивнул я, пока шумел принтер, – Вот что, Лаврентий Павлович, аппаратура теоретически – существует. Но на практике это технологии явно не сороковых, и в них разобраться будет непросто. А при этом сохранить секретность – невозможно, поэтому нет смысла делать ламповую аппаратуру.
– Почему?
– Лампы… большие, не слишком надёжные, жрут много электричества, при этом попади в руки противника такая вещь – это всё равно будет катастрофой. Гораздо проще уничтожить взрывчаткой компактный трансивер, чем массивный многотонный аппарат, со стальной шиной и так далее.
Я создал на столе, щелчком пальцев, большой современный мне радиотрансивер. Создался он, почему-то, сразу в коробке, причём опечатанной. Чертыхнувшись, я полез за канцелярским ножом и вскрыл упаковку. Внутри было слишком много всего. С большим удивлением я достал – кабели, антенны, антеннки, антенищи, настольный микрофон, катушку для кабелей с намотанным кабелем, и наконец – саму радиостанцию. Размера она была небольшого, по сравнению с остальными. Примерно как Р-109М, но лежачая – то есть боковая плоскость была нижней частью. Я достал её, вскрыл упаковку и продемонстрировал Лаврентию Павловичу всю красоту этого аппарата. Он тоже оценил: