– Выглядит очень внушительно. Что оно может?
– Секунду, тут инструкция есть, сейчас разберусь. Так… Система ВЧ оцифровки – позволяет добиться 110db чувствительности. Оцифровывает сигнал и удаляет шум, насколько я понял. Снижает уровень шума в каскадах геретодинных… так, ну это понятное дело, что-то очень современное. Дальше… Чувствительность 110db… Занятно, это на порядки выше, чем у стандартных советских радиостанций. На порядки. Так, двойной приёмник для двух частот, так… сенсорный экран, и многое другое. Он даже умеет передавать в эфир аудиофайлы с карты памяти или записывать на неё же эфир. Очень интересно. Я вряд ли точно скажу, что из этого нам будет важно, радиолюбитель из меня никакой. Я в жизни пользовался только рациями, да и то редко.
Лаврентий Павлович довольно улыбнулся:
– А мощность какая?
– Сто ватт.
– Браво, сто ватт в таком маленьком корпусе, остальные функции мне ничего толком не сказали, я тоже не радиолюбитель, но насколько я понял – этот приёмник несоизмеримо лучше тех, что есть в нашем распоряжении.
– Верно. А ещё он не очень прочный, так что если понадобится… тротиловую шашку и от него останется только пыль.
– Было бы замечательно… – Берия задумался, – вот что, с этого момента начинай слушать эфир у себя в НИИ, а так же активно работать в направлении создания машины РТР.
– Лаврентий Павлович, машину – это я могу, а вот радио… тут я даже не любитель. Так, научился ручку настройки крутить и понял, что такое каналы, чем КВ от УКВ отличаются. Но на этом всё. Да любой интересующийся радио пацан меня грамотнее в пять раз, поэтому прошу вас на меня вот эту обязанность не возлагать. Один хрен ничего не пойму.
Берия посмотрел на меня задумчиво и вернулся обратно на диван. Ну а я… А я начал возню с включением созданного мною чудо-аппарата. В розетку, потом антенну… Антенна для УКВ может быть любая, по большому счёту – я взял штырь куликова и прикрутил его к станции, включил, увидел экран приветствия… и дальше всё и просто, и сложно. Чтобы разобраться в большом количестве самых разных настроек и функций, не хватит и недели. Но просто включить приём УКВ-диапазона оказалось несложно. Включив сканирование, скоро обнаружил сразу целых ажно две радиостанции! Радио Москвы и ещё какое-то.
– Отлично, – Берия снова встал, заходив по комнате, – а эти? – он ткнул в большой приёмник на журнальном столике, – рабочие?
– Да, были. Я распотрошил их. Это всего лишь приёмник, хоть и довольно надёжный.
– Понятно. С такими характеристиками разведка не будет составлять труда. Немедленно нужно этим заняться! – уверенно сказал Берия, заложив руки за спину, – я пришлю к тебе людей, специалистов по радиоделу. Двоих хватит, объяснишь им все тонкости. Можешь сделать вот как тот, – ткнул он на стол, – но в большом корпусе?
– Нет, невозможно. Это цифровой прибор, управление кнопочное и сенсорное. Даже если теоретически можно было бы распаять… – покачал головой, – слишком сложный прибор.
– Это ничего, значит придётся чуть-чуть изменить действия, но в целом – я рад, что мы можем за это дело всерьёз взяться. Завтра утром приедут люди, немедленно приступайте к разработке комплекса разведки. Нам необходимо знать, о чём говорят немцы!
Двадцатое июня. День тяжёлый. Во время войны каждый день идёт за десять мирных, потому что каждый день происходит что-то важное, и работать нужно в десять раз больше. Берия то уехал, а ещё обещал прислать с утра людей, чтобы забрали комплекты радиосвязи – и правда, припылили с утра к нашему НИИ целая колонна автотехники. Если быть точным – то полуторки, и солдаты в форме НКВД, я показал им большой кабинет, в котором создавал технику. Я не поленился и каждую военную радиостанцию создал в специальном пластиковом влаго и пылезащищённом, ударозащищённом кейсе. Такие в армиях некоторых стран используют – плюс удобны для переноски. Так что по два солдата на каждый кейс – и дело в шляпе. А в комплект ещё уложил запасные аккумуляторы.