Но чтобы что-то отпечатать – нужно что-то напечатать. И вот это уже потребует немного поработать. Создал себе ещё и кресло – удивительная, всё-таки, способность! Аномалия какая-то, стоило захотеть – как появилось кресло. Прям волшебство какое-то гаррипотторовское. Или по стругацким, как в их сказке. Ну да ладно – где наша не пропадала.
Забавен тот факт, что я мог не только создавать, но и убирать любые объекты. Это очень помогает не спалиться. Если бы не это – не знаю, как бы я смог вообще существовать тут – ведь такое количество артефактов из будущего – оставляют просто жирный след.
Расположившись за верстаком, на который водрузил компьютер, поудобнее, я полез искать первую порцию информации, которую у меня запросили. На этот раз я решил слегка бычкануть и сказал, что на место должен приехать Сам, нарком внутренних дел, я имею в виду.
Как подтверждение того, что он в курсе моего существования и лично заинтересован во всём этом. Думаю, если кто-то окажется там умным, то его ждёт разочарование – в первой порции информации ничего интересного и секретного не было. А вот во второй – должно быть.
Советовать прикрутить к строящемуся танку командирскую башенку и срочно сворачивать производство всего оружия и патронов – за месяц до войны, ради промежуточного патрона – это было бы эталоном идиотизма, прощу прощения. Поэтому ограничился краткой и очень ёмкой информацией, касающейся военного положения на наших западных границах. А именно – историей первых дней войны, скопировав её из википедии, по каждому фронту отдельно и общую информацию.
Меня вполне устраивала такая информация, более-менее проверенная, более-менее правдивая. Данные о расположении войск – своих и чужих, данные о действиях немцев в первый месяц войны – с конца июня по конец июля.
Но военная хроника – дело десятое, поскольку в войне я нихрена не смыслю, и пустить всю историю под откос парой ключевых действий – не будет трудно, и ничего из этого может не случиться. А может статься ещё хужей. К сожалению, тщательная история бандитского союза от нас ускользнула – когда нет документов, когда они искажены.
Ещё информация требовалась по международной обстановке. Хотя бы по крупнейшим событиям ближайших двух-трёх месяцев, не связанных напрямую с войной. Таких событий не то чтобы много. Но хоть что-то.
Информация уместилась на шестидесяти листах, включая некоторые иллюстрации – фотографии и карты. Всё это я затрамбовал в обычную канцелярскую папку, щелчком пальцев убрал со стола массивный принтер и папку завернул в упаковку из толстого полиэтилена, и трижды прошёлся по нему вакууматором.
Когда-то понадобилось мне в банке брать деньги в пачках – блоки по десять пачек были запечатаны точно так же. Наконец, помимо папки, я положил в кейс обычный телефон для связи. Как я уже говорил – телефоны работают между собой. Каким образом… я не понимаю. Наверное, будь здесь команда учёных, она смогла бы обосновать всё происходящее, например тем, что вещи остались в том состоянии, в котором выдернуты – то есть в работающем. Или это глупо… В общем, важен лишь тот факт, что связь работала. Но только голосовая – смс не приходили. Вообще.
Поскольку люди тут вряд ли легко разберутся с принципом действия телефона, я отправил в ящик самую примитивную звонилку. Вместе с инструкцией от производителя. На всякий случай обработал всё это антисептическим спреем, а то мало ли, и закрыл ящик.
Теперь дело за малым – отвезти всё это в место условной встречи и подготовить…
– Лаврентий Павлович у аппарата, – раздался голос в телефоне.
Хех, сработало. Не зря я положил телефон в последний пакет.
– Добрый вечер.
– Добрый, – ответил голос усмехающегося наркома, – это вы нам передаёте информацию?
– Совершенно верно.
– Благодарю. Но прежде всего мне интересно, как она к вам попала.
– Это совсем другая история. Думаю, вам не стоит беспокоиться, кроме меня ею никто не владеет.
– Хм… – Лаврентий Павлович хмыкнул. Голос наркома я узнал – кто бы что ни говорил – нарком иногда задвигал речи по радио. Слышно было просто ужасно, но более-менее голос можно вычленить, – и почему вы вообще решили с нами связаться? Человек вы не идейный, насколько я могу судить по вашим записям.
– От себя я записи не делал, так, подборка из популярных книг. Но вы правы, идеология – вещь всегда недолговечная. А я человек обыкновенный.