Лето закончилось, тепло начало сменяться прохладной погодой. В такую погоду лучше всего – экспериментировать со своей необычной способностью и заодно какую-никакую пользу приносить. Хотя масштабы у меня, конечно… смех один. Вот с алюминием получилось хорошо. Пространства на авиабазе много, даже очень. Но место слишком людное – поэтому вместо авиабазы производство алюминия переместилось на пустырь. Огромное пустое пространство в Москве – перед тем, как начать, пустырь оцепили люди Берии, ну а дальше моя работа. Помимо алюминия нужны были другие металлы – цинк, хром, молибден, вольфрам, титан, их тоже создавал. И в итоге вышло очень достойно – около ста тысяч тонн алюминия и втрое больше всех прочих – потому что они тяжелее.
За неделю производства каждый день по несколько часов, было создано такое количество металлов, которое по моим подсчётам, должно полностью удовлетворить потребность советской металлургии.
Как это повлияло на промышленность… да никак. Вообще никак – сейчас шла эпопея эвакуации, каждый день доносились новости не только с военного, но и с трудового фронта – бодро рапортовали о том, что эвакуировано очередное предприятие в тыл, и чуть ли не сходу начало выпускать нужные советской армии вещи…
Это один из моих фронтов, одна из работ. Но осень внесла свои коррективы, и особенно – тот факт, что немцы практически маршем шли к Москве. Улицы военной Москвы были не то чтобы очень приятны для прогулок и сейчас стали ещё хуже. Поэтому сидел я в НИИ, прохладным осенним вечером, установил в кабинете натуральный камин с натуральным дровяным отоплением. Благо что этаж последний, и заодно решил посмотреть, как дела обстоят у моих соколиков… Спустился к Иоффе, но понял, что ничего не понимаю в радиоделе и лучше мне не трогать человека. Поднялся к Шесть-На-Девять, но понял, что мой радиолюбитель, в выделенной ему лаборатории, уже достиг таких высот в проектировании радиоузла, что я остался далеко позади. Радиоузел товарища Шесть-На-Девять был практически совершенством технологии радиосвязи, и уже мог быть запущен в серийное производство. И должен был быть запущен – Шесть На Девять занимался производством первого образца, с особым тщанием.
Из всех людей, которые тут работали, ближе всего ко мне оказались товарищи… товарищи автомобилисты. Занимали они не так много места, но сделали удивительно полезную работу – я как-то нагрузил их идеей создать мотоблок с двигателем от немецкого мотоцикла, рассчитанным на низкосортный бензин. Поскольку в войну техники не хватало, такой личный эрзац мог очень сильно помочь сельскому хозяйству – с его помощью вполне можно было обрабатывать до пяти гектар поля. И выполнять весь комплекс работ, в том числе и сторонние, в том числе и подключать к нему различные механизмы.
От немецкого двигателя мои гаврики отказались и поняв, что аналог в советской промышленности – полное говно, решили доработать его своими силами, сделав двигатель под низкосортный бензин, способный выдать хотя бы четыре-пять лошадиных сил и при этом – обладающий поразительным ресурсом. Достигалось это посредством расточки двигателя «хонда» на восемь лошадиных сил, до возможного предела. С увеличением объёма, уменьшается требуемое октановое число и коэффициент сжатия – так что оно теперь могло работать на автомобильном бензине, пожирая аж целых три литра за час работы. Против двух литров у хонды, и выдавало четыре и восемь десятых лошади, против восьми у оригинала.
Я осмотрел этот конструкт. Ходовая часть всё та же, от мотоблока отечественного производства. Примитивная донельзя. Такие были популярны у азиазтов, разве что – мотоблоки в России никогда особой популярности не имели. Почему-то огородники предпочитали либо пахать на своём горбу, либо сразу покупать трактор. А если трактора нет – на горбу. Ну так дела не делаются, моё мнение. Получившийся у ребят мотоблок оказался вполне себе работоспособен, и тестовый образец был отлично скомпонован. Двигатель выдержал тестирование по времени и под нагрузкой, и ресурсные испытания продолжились – я оставил двигатель на улице, работать и тарахтеть, и поблагодарив сотрудников, узнал, над чем они дальше работают.
После первой задачи – поставить на мотоблок новое двигло, шла сразу же вторая – разработка, и вот тут у ребят всё только разворачивалось и работа кипела. Без особого надзора с моей стороны они и не особо спешили, но зато делали свою работу, понимая, что если работают при НКВД, то пинать балду нельзя – получат втык. По аналогии с помощью хозяйством средствами, как тут говорили, малой механизации – ну, термин такой для всяких хренодрыгалок моторных, я попросил их заняться разработкой бензопилы.