– Это я знаю, так что мы имеем в итоге?
– Получается двести пятьдесят участков на каждую бригаду. Или шесть с лишком на каждый трактор. По моим расчётам, – он достал откуда-то из стола тетрадку, – самые трудоёмкие процессы – пахота, и если работать будут все, вообще все, то вспахать можно поле за полутора суток. У нас выходит профицит в тракторах и трактористах, практически четырёхкратный. Ведь пахота – самая трудоёмкая операция. А посеять, окучить, удобрения разбросать – это проще и быстрее.
– Получается, что у нас практически семикратный профицит персонала, – кивнул я, – давно подозревал, что один нарком мне людей посылает на передержку, либо кого не жалко, либо кого наоборот, откормить и на тёплое место посадить нужно.
– Ну это уже не моего ума дело, – открестился Левченко, – главное то что? Сейчас планирую задействовать только десять бригад, четверть, и этого вполне, с лихвой, хватит, чтобы всё быстренько пропахать.
– Это вы хорошо устроили. Вот что, как вы думаете, может быть закрепить за каждой бригадой собственные поля? В количестве пятисот полей.
– И шо это нам даст?
– Упрощение контроля. Контролировать самолично такие земли вы не сумеете, я думаю. Всё это нужно организовать в твёрдую и хорошо распределённую иерархию, чтобы была понятная система. Иначе, на энтузиазме, нихера не получится. Вы не глава колхоза, у вас под руководством агропромышленный комплекс, размером с сотню больших колхозов. И хотя недостатка в людей и технике нет – чтобы хотя бы точно знать, что где работает и управлять всей этой структорой, вам нужны почти военные порядки и вертикаль власти.
Левченко кивал.
– Я примерно представляю, как сложно контролировать такую структуру. И как легко будет потерять контроль – поэтому строгость и дисциплина – и никак иначе. Чуть что – всё это расползётся и разъедется, а если такое случится – я уволю и вас, и весь персонал, и наберу заново, сделав оргвыводы. Это не расстрел, но потерять тёплое и безопасное место вы вряд ли захотите.
– А нас то за что? – возмутился вдруг бригадир Глазьев.
– Если всё пойдёт по пизде, сотрудники начнут бухать, халтурить и нарушать трудовую дисциплину, считая что попали в рай – то проще будет привить дисциплину новому, небалованному человеку, чем пытаться исправить старого. А если оставить кого-то из старых – те развратят молодёжь. Без работы вы не останетесь, в колхозах сейчас жутчайший дефицит кадров. Этим колхоз отличается от частного предприятия. Здесь я владелец всего, вашу зарплату плачу вам я, а не абстрактное государство. И сам подумай, на кой хер мне работник, если от него вреда больше, чем пользы?
Я вернулся к нашему голове колхоза:
– Уменьшим количество работающих в поле бригад, ввиду явного профицита. До десяти. Разделим наши десять тысяч на десять административных участков – каждый закрепим за своей бригадой. Тысяча участков это пять тысяч гектар – в десять раз больше, чем в крупном колхозе. Однако и техника у трактористов – не СХТЗ. Получится сто шестьдесят шесть гектар пашни на каждый трактор – или десять рабочих смен по восемь часов пахоты. Плюсанём сюда два часа на обед и личные нужды тракториста – так что смена выходит десять часов, с восьми утра до шести вечера. Или с шести до четырёх.
– А если без обеда? – влез Глазьев.
– Это уже решайте с бригадиром. Так, на чём я остановился? Норматив зависит от машины – чем мощнее трактор, тем более широкое оборудование он может нести – те же плуги у лёгких тракторов – от одного до трёх корпусов, у универсальных с тягой в полторы тонны – четырёх-пятикорпусной, а у пропашных гусеничных монстров – и до двенадцати корпусов доходит. При довольно высокой скорости работы. Поскольку такая техника у нас есть – считать норматив по пахоте универсальными тракторами с пятикорпусным плугом – немного нечестно. Но поскольку работаете вы не двадцать четыре на семь, и у вас могут быть другие обязанности, помимо тракторно-полевых работ, на другой технике – то будем считать именно так.
– Идея работоспособная, – сказал Левченко, – мне нравится. Только бригадиры – это не главы колхозов, административные функции им непривычны. Учёт, статистика, всё такое прочее…
– Учётом пусть занимается специальный отдел. Так же будет проще планы работ разделять по участкам. Скажем, у вас, Глазьев, – я обратил на себя внимание бригадира, – пятьсот полей под вашей юрисдикцией, и тридцать человек, тридцать тракторов. Навесное и прочее оборудование можете брать на складе, свободно, как и все необходимые материалы. Товарищ Левченко сообщает вам, что в определённый объём времени, должен быть выполнен определённый объём работ с вашим участком – пропахать, засеять, удобрения внести, полить, и так далее. Дальше это уже ваша забота – вы можете распределить поля по своим рабочим, или пустить по каждому полю клин из тракторов, чтобы за один проход обработать все ряды, или… да что угодно можете, главное – чтобы задача была выполнена, и выполнена в срок.
– Понятно, – буркнул Глазьев.
– Не надо такой кислой мины! Специальный пропашной трактор может поднять за смену тридцать гектар пашни, а ваши малыши – около пятнадцати за смену. То есть самая трудоёмкая работа – это три поля на трактор в день. А теперь посчитай, если у тебя пятьсот тракторов, сколько можно вспахать за день?
– Под сотню.
– А если пропашные, гусеничные, с номиналкой по двадцать пять гектар за смену?
– Э…
– Не трудись. Семьсот пятьдесят в сутки сможет осилить бригада. Или сто пятьдесят наших полей. По-моему, если вас дополнительно ничем не загружать, то работать вы будете в четверть от своих реальных возможностей. Даже меньше. Для полива у нас есть консольные дождевалки, трубопроводы провели и ещё проводят по всем участкам, водонапорные станции целых две штуки, удобрения минеральные – вносятся вместе с поливом, разбрасыватели удобрений так же имеют широкий захват поля… Так что все прочие агротехнические операции вы сможете выполнять, если будет работать всего десять человек из тридцати. Но не беспокойтесь, облениться я вам не дам. Я думаю построить у нас теплицы. Чтобы зимой были вкусненькие овощи и фрукты, ягоды – клубника, например. А вы что на это скажете, товарищ Левченко?
– Теплицы это хорошо, – тут же ответил Левченко, – теплицы это замечательно.
– Вот и прекрасно. Смотрите, вот тут – позади базы, имеется участок, довольно большой и ровный – думаю, он пока никуда не распланирован?
– Пока нет.
– В таком случае тут самое то поставить металлокаркасные теплицы. Чтобы и зимой у нас была работа и был доход. Далее, поскольку посёлок у нас рабочий и закрытый – частная территория, нужно организовать все полагающиеся культмассовые, как говорится, мероприятия. Имеются идеи?
– Ну как… Можно что-нибудь организовать.
– Тогда кинотеатр. И дальше по вашему решению. Ладно, я пошёл. Завтра продолжим пахоту.
Всё-таки умеют делать машины. Дорогие, правда, очень дорогие – но мне то какое дело? Простым людям я не могу дать машину, нафаршированную электроникой как утка яблоками. Зато у меня работал GPS, на котором можно было отметить поля, и пустить машину по ряду на автопилоте. Работал автопилот так себе, бывало и лучше, но значительно лучше, чем вручную. Я же заинтересовался другим вопросом. Само по себе сельское хозяйство – крайне важная тема. Оно почти так же важно, как ВПК, как и промышленность. Вообще, всю промышленность можно разделить на три типа – индустриальная, добывающая и аграрная. С добывающей всё было более-менее ясно, в индустриальную я уже вмешался. Для заводов, эвакуируемых вплоть до этой весны, я создал около двадцати пяти тысяч, прошу заметить, тысяч, станков и различного оборудования. А уж сколько расходников – и вовсе не счесть. Дикое количество. Берия был доволен как кот, нажравшийся сметаны, а мне это немногое стоило – всё-таки станки хорошие, и многие из них послужат не только для качественного и количественного улучшения уже имеющихся заводов, но возможно дадут жизнь и какому-нибудь новому, ранее не существовавшему в историях, предприятию.