«Верую» само по себе является исповеданием веры, если я знаю, что Бога можно познать только благодаря самому Богу. И если мы имеем возможность говорить о чем‐то в вере, то это означает: я славословлю, я благодарю за то, что Бог‐Отец, Бог‐Сын и Бог‐Святой Дух есть то, что он есть и что делает; за то, что Он открыл и явил мне себя, за то, что Он определил самого себя для меня, а меня — для себя. Я славословлю и благодарю за то, что избран, за то, что призван, за то, что мой Господь сделал меня свободным для самого себя. В это верую я. То, что я делаю, поскольку верую, — это то, что мне причитается делать, к чему я приглашен, для делания чего я стал свободным благодаря тому, кто способен свершить то, что сам по себе я не в состоянии ни начать, ни завершить. Я пользуюсь даром, в котором Бог дал мне самого себя. Я дышу, и дышу я ныне радостью и свободой. Свободу, в которой я дышу, сам я не добыл, не искал и не обрел, она пришла ко мне в Боге и взяла меня. Речь идет о свободе таким образом слушать слово милости, чтобы человек мог руководствоваться этим Словом. Когда человек руководствуется словом, то это означает, что он достоверно поверил в данное Слово.
Мир полон слов, и сегодня мы видим, что означает инфляция слов, когда все прежние слова утрачивают ценность, не имеют больше значимости. Там, где верят в Евангелие, там Слово обрело доверие, там слово слушают таким образом, что слушающий не может выйти из‐под власти этого Слова. Это замечательное слово, в которое верует вера, — это Слово Божье, Иисус Христос, в котором Бог раз и навсегда сказал свое слово человеку. Поэтому вера означает доверие. Доверие — это акт, посредством которого можно довериться верности другого в том, что его обещание верно и требуемое им требуется по необходимости. Я верую означает: я доверяю. Я больше уже не должен стремиться полагаться лишь на себя, у меня больше нет нужды оправдывать самого себя, спасать себя и доказывать свою значимость. Становится беспредметным все это глубиннейшее устремление человека держаться лишь самого себя, обосновывать перед самим собой свою правоту. Я верую не в самого себя, а верую в Бога‐Отца, Сына и Святого Духа. В силу этого стали излишними и ненадежными все силы, которые могли представляться в качестве опор, в качестве якоря, которого можно держаться. Излишним и ненадежным стало доверие к каким‐либо богам. Эти боги, которых человек создавал в древние и в новые времена, которых почитал и которым молился, были теми силами, на которые полагался человек, выступали ли они в виде идей или в виде тех или иных сил судьбы, какие бы названия им ни давались.
Вера освобождает нас от необходимости испытывать доверие к подобным богам, а тем самым освобождает и от страха перед ними, освобождает от разочарований, которые неизбежно и постоянно вызываются этими богами. Мы можем быть свободны в своем доверии к тому, кто его заслужил. Можем быть свободными потому, что уповаем на того, кто, в отличие от всех прочих сил, остается и останется верным. Наш человеческий путь — это путь от одной измены к другой, что верно и относительно богов этого мира. Они не держат своих обещаний. Нет поэтому никогда действительного покоя и ясности. Верность есть лишь у Бога, и вера есть доверие к тому, что Его можно держаться, есть доверие к его обещаниям и наставлениям. Держаться Бога означает: довериться тому, что Бог за меня, и жить в достоверности этого. Вот обещание, которое дает нам Бог: «Я за тебя». Однако это обещание означает одновременно и наставление. Я не предоставлен своему произволу и своим идеям, у меня есть его завет, которого я должен придерживаться во всем, во всех моментах своего земного существования.