Уже указывалось, что в творчестве многих крупных писателей-романтиков 1830– 1840-х годов народная тема получала неполную и аполитичную разработку. Тут давали себя знать те же влияния буржуазно-демократической революционности, которые точно так же ограничивали поле зрения и художественный метод представителей критического реализма той поры.
В исторической драме-хронике «Жакерия» (1828) Мериме создал широкое полотно справедливой борьбы крестьянских масс XIV в. против своих феодальных насильников. Зоркий взгляд художника-реалиста улавливал и антагонистические отношения современности, но Мериме не откликнулся на борьбу народных масс против Июльской монархии.
Творчество Стендаля, столь насыщенное политической непримиримостью автора к властвующим силам Реставрации и Июльской монархии, свидетельствует о немалом интересе писателя к народной теме.
В «Красном и черном» (1831) Стендаль говорил о величайшей одаренности Жюльена Сореля, человека из народа, высоко ставящей его над ординарностью духовенства, буржуазии и легитимистского дворянства. Интерес к народной теме — ив незаконченном романе «Люсьен Левен»: Стендаль хоть и бегло, но с явным сочувствием к народу упоминает, что около 1834 г. в провинциальных городах Франции среди рабочих возникали «общества взаимопомощи» и «союзы», и он не намерен осуждать рабочих в Нанси, освиставших посланные для их «усмирения» войска.
Несколько иной была позиция Бальзака. В повести «Банкирский дом Нусинжен» (1837) Бальзак писал, что лионские ткачи «еле сводят концы с концами, когда у них есть работа», что их удел «нищета и бедность», что фабриканты и правительство, вместо того чтобы уничтожить нищету рабочих, прибегают лишь к силе полиции и армии, суда и тюрем. Поэтому в статье «О рабочих» (1840) Бальзак заявлял, что рабочие восстания в сущности неизбежны. В романе «Крестьяне» он обрисовал классовую борьбу в деревне, и не только между крестьянами и помещиком, но и между деревенскими буржуа и беднотой. Однако созданные им образы городских рабочих были совершенно аполитичны и говорили лишь о великой человечности народа. Так, в «Обедне безбожника» (1836) незабываем образ водоноса, самоотверженной доброте, ежедневным заботам и денежной поддержке которого нищий студент Деплен обязан тем, что закончил образование и стал знаменитым хирургом. В «Утраченных иллюзиях» (1839–1843) любовно обрисованы трудолюбие, преданность и человечность рабочих типографии Давида Сешара.
В годы Второй империи всякая былая близость крупных писателей к писателям из народа прекратилась. Народная тема в эту пору ушла главным образом в авантюрно-социальные романы так называемых бульварных писателей.
Только изгнанник Гюго создал в романе «Труженики моря» (1866) волнующую и величавую картину неисчерпаемого творческого могущества трудовых сил народа. С энтузиазмом повествовал писатель о том, как его герой Жильят один в утлой лодчонке выплывает в океан, чтобы спасти дорогую машину с разбившегося о скалы парохода. Жильяту приходится бороться со свирепой стихией, с хищными птицами, с морским чудовищем-спрутом, у него нет самых необходимых орудий. И лишь рабочая смекалка и искусные руки помогают ему достичь, казалось бы, невозможной победы. «По-моему, это будет почище сражения под Аустерлицем!» — в восторге восклицает один из персонажей романа. Однако в конце романа автор наделяет своего героя ложной идеей смирения и — жертвенности, заставляя его кончить самоубийством из-за любовной неудачи. Жильят — титан лишь в труде, но Гюго не верит в его могущество и стойкость в других областях жизни. Так отстаивала себя угасавшая буржуазно-демократическая революционность.
Под влиянием Парижской Коммуны, ее поэзии, широко развернувшейся деятельности ее романистов, новеллистов, очеркистов и мемуаристов, наиболее чуткие представители «большой» литературы убеждались, насколько жаждет трудовой народ положить конец своим мукам[123]. В этом отношении достоин самого пристального внимания роман Эмиля Золя «Жерминаль» (1885). Золя был знаком со множеством коммунаров и знал о Потье, посвятившем ему в сборнике «Революционные песни» песню «Убить тоску».
123
Драма-хроника Жюля Валлеса «Парижская Коммуна» (1872), где восставший парижский народ обрисован в могучей полноте своей революционной борьбы, не была издана своевременно и не могла оказать влияния на развитие французского реализма той поры.