Вот, например, телевизионная программа EuroNews (4 марта 2012 года, 23.00), вообще не мудрствуя лукаво, сообщила, что на улицу вышли «горожане с высоким уровнем дохода»; и если подобная картина не вполне соответствовала реальному составу участников митингов, остаётся бесспорным, что такое, с этической точки зрения более чем сомнительное, подчёркивание их социально-экономического превосходства по отношению к огромному количеству остальных граждан России, не вызывало у них отторжения. А стало быть, отвечало внутреннему стремлению к превосходству именно такого рода, и, в принципе, они соглашались отождествить социальное и даже гражданское достоинство человека с его материальным достатком. Стало быть, принимая идеал элитарной демократии, эту химеру, обретшую стольких поклонников в новой России. С предельной ясностью дух такой специфической демократии выразил А. Ермолин, в статье «О неизбежности креативной революции в России» (The New Times, 19.12.2011) прямо назвавший главной задачей такой революции «создание новых элит и нового российского народа». «Старому» же, логично заключить, предстоит отправиться на очередную «переплавку» — под руководством нового «гегемона», конечно, на роль которого «белая ленточка» уже попыталась выдвинуть так называемый креативный класс. Понятие это тотчас же пошло кочевать по всем страницам, не говоря уже о Сети, однако мало кто задумался над тем, насколько оно, как то уже не раз бывало в нашей стране, будучи позаимствовано из совсем другой реальности, соответствует собственно российской действительности. А потому не лишними будут, думается, некоторые уточнения и пояснения.
Теория креативного класса была создана американским экономистом и социологом Ричардом Флоридой, чья книга «Креативный класс: люди, которые меняют будущее» вышла в свет в 2002 году (русский перевод появился в 2005) и привлекла очень большое внимание предпринятой в ней попыткой обрисовать главные черты социальной структуры «общества знаний». В соответствии с резко возросшей ролью знаний, в том числе и сугубо экономической, в таком обществе на первое место выдвигаются люди, занятые решением сложных задач, для которых требуется независимость мышления и высокий уровень образования. Они и образуют креативный класс, к которому Флорида причисляет, прежде всего, людей, занятые в научной и технической областях, в искусстве и образовании; затем следуют бизнес и финансы, здравоохранение, право и смежные со всем этим сферы. Нетрудно заметить, что приоритет отдаётся, в основном, деятельности широкого социального значения, достойное вознаграждение которой позволяет людям, занятым в ней, твёрдо стоять на ногах и максимум своей энергии отдавать творчеству. Но кто решится утверждать, что так же обстоит дело сегодня и в России? Не утверждают ничего подобного и сами наши отечественные «промоутеры» этого понятия, под чьими перьями и на чьих компьютерах оно, напротив, стремительно стало превращаться в ещё один инструмент социальной селекции, теперь уже и среди носителей знания и обладателей не только дипломов о высшем образовании, но даже и учёных степеней. Так, например, в редакционной статье «Независимой газеты» за 28 декабря 2011 года читаем: «И тут главный вопрос, который должны понять власти, — кто же именно сегодня выходит на улицы? Раньше власть мало интересовалась этим. Предполагалось, что людей интересуют только зарплаты, а не политика. А так как на площади выходят, как правило, не бюджетники, а те, кто зарплату получает не от властей, то и претензий к властям они как бы не должны иметь» (курсив мой. — К. М.).
Как видим, под гребень селекции здесь попадают уже не только «обездоленные и нищие», но и бюджетники, то есть — врачи, учителя и даже университетские преподаватели, немалая часть инженеров и научных сотрудников. Словом, все те, кто, по мысли самого автора понятия «креативный класс», как раз должны были бы составлять ядро этого класса, но у нас оказались потеснены офисными работниками. Понятие же «бюджетник» вообще превращается у нас на глазах в клеймо, свидетельствующее о некой гражданской неполноценности, не говоря уже о полной неспособности к креативной деятельности тех, кто им помечен. Что уж тут говорить о таких бюджетниках, как военнослужащие, а тем более пенсионеры, этот объект почти зоологической ненависти некоторых «креативных» интернет-активистов. Так, некто, представившийся как musin damir, даже назвал их «самым большим электоральным злом», «паразитарным электоратом» и, как следствие, предложил приравнять предоставление пенсии «к отказу от права голоса».