Не готовы же они в лепешку расшибиться, если у греков или португальцев случится беда? Или готовы? Ох-хо-хо. Ответ Марек знал. Это вечное русское...
- Подъезжаем! - бодро произнес Чуйков.
'Тойота' подскочила на выбоине, здания ликеро-водочного завода надвинулись, одно, поприземистей, отскочило влево, открывая широкий проезд под шлагбаумом с будкой охраны сбоку.
Водитель притормозил, из будки выскочил охранник в камуфляже, за ним, облаивая автомобиль, рванулась на цепи овчарка.
Лай бил по ушам.
- Здравствуйте, Анатолий Карлович! - сунувшись к окну, отдал честь охранник. - Мы уже в курсе, что вы журналиста везете.
- Ну и молодцы. Проехать дай.
- Слушаюсь!
Охранник просеменил к тумбе с пультом, что-то нажал, раздалось жужжание, и шлагбаум поплыл вверх. Они тронулись.
- Это вот с советской поры, - обернулся к Мареку Чуйков. - Выслуживаются, честь отдают. Нет чтобы поставили - и работай. Полная денацификация нужна, - он вздохнул. - Всем бошки поотрывать и новые присобачить. Вот, кстати, еще одна байка ходит - будто натовцы биолабораторию привезли на нас опыты ставить.
- А не так? - спросил водитель, выкручивая рулевое колесо.
'Тойота' мягко остановилась у стеклянных дверей, за которыми маячили несколько фигур в белых халатах.
- Это сельскохозяйственная лаборатория, Вова, - сказал Чуйков. - Новые сорта пшеницы и ржи выводит для нашего региона. Представляешь, о нас же заботятся.
- Ага, по доброте душевной!
- Ну ты скажи! - Чуйков приоткрыл дверцу, выставил ногу, но задержался в салоне. - Нет у европейцев души. И слава богу! А расчет экономический есть. Им наше благосостояние сулит прямую выгоду. Мы и потребители, и производители, и, так сказать, на переднем краю биологического фронта.
Он выбрался из автомобиля. Марек последовал за ним. Им с улыбками вышли навстречу и принялись жать руки. Чуйков представлял:
- Директор завода Стенли...
- Диверс, Стенли Диверс.
Мужчина лет сорока - белоснежные зубы, хороший, строгий костюм, булавка с бриллиантом придерживает галстук - на мгновение сдавил Мареку пальцы.
- Это переводчик.
- Здрасьте.
Высокий худой парень, явно студент, в простеньком свитерке и в брюках со стрелками, обладал великолепной шевелюрой и пушком над верхней губой. Глаза за толстыми линзами очков почему-то смотрели с легким укором.
- А это Инна Викторовна, главный технолог.
- Здравствуйте.
От дородной женщины с выбивающимися из-под чепчика рыжими волосами пахло тонким спиртовым букетом.
- Ну, Инна Викторовна вас проведет по цехам, - сказал Чуйков, - а потом вы, значит, сразу к Стенли на официальную дегустацию.
- Пройдемте, - сказала Инна Викторовна, пышным облаком утекая по широкому проходу.
Чуйков с Диверсом и студентом поднялись по лестнице куда-то на второй этаж. Марек так и не понял, зачем его познакомили с переводчиком.
- Начнем сначала, - сказала ему главный технолог. - Вы были когда-нибудь на таких заводах?
- На винодельческой ферме был, - сказал Марек.
- Ну, это совсем другое.
Инна Викторовна повела его мимо поддонов, заставленных ящиками, через узкую кишку перехода в зал с воротами в торцевой стене.
- Мы пойдем с вами по цепочке, то есть, сначала к спиртохранилищу, оно у нас на открытом воздухе, четыре резервуара по двести пятьдесят кубических метров.
- Ясно.
- Потом, значит, водочный цех, водоподготовка, фильтрация, очистка активированным углем...
- Извините, - Марек наклонился к женщине, и та ожидающе улыбнулась, - а где в водку всякую химию добавляют?
Лицо Инны Викторовны сомкнулось.
- Отделения купажа и сиропов - это ликеро-водочный цех.
Мимо них проскочили несколько рабочих в спецовках.
Главный технолог резко свернула, и Марек пошел за ней мимо каких-то труб, изгибающихся на высоте и переплетающихся над головами, мимо датчиков, вентилей и конусообразных выходов из бетонного пола.
Вверху гудела вытяжка, у дальней стены работал погрузчик, перемещая пластиковые емкости с надписями 'люкс' и 'экстра'.
- А объем реализации большой? - спросил Марек.
- Вырос в три раза за пять лет.
- Ого!
- У нас хорошая продукция, - сказала Инна Викторовна. - Соседние области берут. Малые партии даже в Москву уходят.
- А люди говорят, травите.
- С этим к руководству.
Они прошли по цехам.
Инна Викторовна показывала: цех подготовки и очистки воды, фильтрация, отделение смешивания, лаборатория, слесарная мастерская, водочный цех, цех ликеров и наливок, там - отбраковка, здесь - пробники, посудный цех, цех розлива.
Металл блестел, трубы буравили пространство, сосуды самых разных размеров скакали у Марека перед глазами.
Летел звон, на звон летел мат, в разливочном цехе слитные ряды бутылок, дребезжа, уплывали по ленте в цех готовой продукции.
Свет, белые пятна халатов, плакат - белым по красному - 'Дадим республике сверх плана!' и совершенное отсутствие запаха спирта.
В конце экскурсии они снова очутились у лестницы.
- Вы довольны? - спросила Инна Викторовна.
- Честно - да, - кивнул Марек. - Вполне европейский завод. Высокая автоматизация. Вы были очень любезны.
Инна Викторовна сухо улыбнулась.
- Как видите, никаких секретов. Никто ничего не подсыпает. Не капает пипеткой в бутылки. Розлив происходит в герметичных автоматах.
- Собственно, - сказал Марек, - я не планировал писать о заводе, но, пожалуй, после такой обстоятельной прогулки не смогу о нем не упомянуть. Для европейцев какую водку порекомендуете?
- 'Соловей', - ответила Инна Викторовна не раздумывая. - Очень мягкая водка, всем, кто пробовал, нравится.
- По названию, я понял, развязывает языки?
- Ну, поется под нее замечательно.
- Спасибо.
Поднявшись по лестнице, Марек обнаружил прямой коридор с приоткрытой дверью в его конце. Доносилось позвякивание посуды и голоса.
- Мы с тобой, Стенли, кто? - говорил Чуйков. - Мы - люди! Мы своим умом до всего. Все остальные - чего могут? Куда лезут?
Министр умолк, и тут же потекла сбивчивая речь переводчика.
- Разрешите? - стукнул в наличник Марек.
- Журналист!
Чуйков поднялся и, дыша водочным букетом, определил Марека на соседний стул.
В кабинете было просторно и светло. Чувствовался стиль. Желтоватые стены. Бежевые матерчатые жалюзи на окне. Эстампы в рамках. Легкая, из алюминиевого профиля и светлого дерева мебель.
Разве что массивное кресло, на котором сидел Диверс, выделялось на общем фоне. Оно, как, наверное, написали бы в журналах по архитектуре и пространственному дизайну, являлось фокусом кабинета, его смыслом, его средоточием.
Высокая спинка, подлокотники, будто челюсти капкана, норовящие перекусить сидящего пополам, и угольная чернота кожи.
Темный пиджак Диверса терялся в этой тьме, и Марек на мгновение заподозрил американца в частичной невидимости - имелись голова, сорочка, разделенная полосой галстука, и ничего больше. Ах, да, кисти рук еще.
- Пей!
Чуйков подвинул Мареку наполненную водкой рюмку. Его лицо было в багровых пятнах, а глаза сходились в точку.
Марек вздохнул.
- И за что пьем?
Переводчик перевел, доверительно наклоняясь к Диверсу. Директор завода, покивав, сказал Мареку на английском:
- Мы пьем за ваше появление. Нашему заводу крайне необходимы хорошие отзывы у европейского потребителя.
- Ваше прибытие... ваш визит... - забубнил переводчик, наклоняясь уже в сторону Марека, - он позволяет нам выпить... Мы ждем, что европейцы оценят качество нашей продукции.
- Я понимаю без перевода, - сказал Марек.
- А я не понимаю! - заявил Чуйков. - Это вы там, в Евросоюзе... А здесь есть специалист, чтобы как раз все было ясно тем, кто еще не приобщился... это-самое... к пониманию языка!