На миг ему представилось, как после нескольких окриков по ним открывают огонь, пули бьют по корпусу автомобиля, дырявят салон, а его тело дергается от многочисленных попаданий.
Неуютные ощущения.
- Проезжайте, - наконец сказал пехотинец.
'Тойота' зигзагом проползла мимо бетонных плит к темно-синим воротам с надписью на двух языках, английском и русском.
Базовый лагерь миротворческого контингента.
Створка открылась, и еще один пехотинец, объявившись сбоку, показал им ехать направо, к открытому боксу рядом с цистерной.
- Журналист, ты как там? - обернулся назад Чуйков.
- Сносно, - сказал Марек.
- Что-то ты кислый.
- Мне уже лучше.
- Пристли тоже не дурак выпить, смотри, он не любит тех, кто отказывается.
- Я, в сущности, только что с поезда, - сказал Марек.
Министр хмыкнул.
- Может, с Митей посидишь?
- Нет, я в порядке. Просто натощак непривычно.
Марек подавил рвотный позыв, открыл дверцу и вывалился наружу.
Базовый лагерь представлял собой несколько длинных, выкрашенных в синий цвет казарменных бараков, двухэтажное штабное здание, которое он видел из-за забора, плац перед ним, короткую полосу препятствий чуть в стороне и два приземистых бетонных сооружения с узкими бойницами и широкими подъемными воротами - то ли гаражи для военной техники, то ли склады. Но, возможно, и то, и другое.
Светило солнце. Несколько натовцев курили в тени, рассевшись на ящиках. Синие куртки, темные штаны. У дальней стенки забора посверкивал огонек сварки.
- За мной, журналист, - возникший перед Мареком Чуйков похлопал его по плечу и слегка нетвердым шагом направился к зданию штаба.
Марек потянул сумку.
- Подождите!
Министр обернулся.
- Хочешь поблевать?
Марек мотнул головой.
- Боюсь потеряться.
- Пыфф! - выразил свое отношение Чуйков, но подождал Марека на ступеньках крыльца.
Вошли вместе.
За дверью оказалось небольшое помещение со стульями по стенкам и кулером в углу. Миновав его, они очутились в длинном светлом коридоре с десятком дверей по одну и другую стороны. В промежутках висели фотографии в рамках, где бравые 'синие каски' позировали на фоне неба, развалин, улыбчивых чернокожих детей или поставленных на колени бородатых моджахедов. На других фотографиях высокие чины вручали награды живым или отдавали честь погибшим.
Было тихо и пусто.
Редкие таблички имели английские надписи и обозначения. Кадровая служба. Отдел снабжения. Совещательная комната.
В конце коридор раздваивался, оканчиваясь с одной стороны закутком, приспособленным для курения, а с другой - серой дверью с табличкой 'Col. Floyd Priestley'.
Чуйков подмигнул Мареку и постучал в дверь согнутым пальцем.
- Open'd! - раздалось оттуда.
Полковник Флойд Пристли обладал замечательным командным рыком, поднимающим солдат в атаку и, возможно, оживляющим мертвецов. Мареку сразу захотелось повернуться и уйти, но министр интеграции и развития поймал его за ремень сумки.
- Привет, Флойд!
Вслед за Чуйковым Марек рукавом, плечом, половиной тела просунулся в кабинет.
- F*cking shit! Анатоли!
Полковник встал из-за стола и раскинул руки. Он был кряжист, сед, чисто выбрит. Тяжелый, массивный подбородок, внимательные серые глаза, криво скошенный, словно в вечной ухмылке, рот.
- А ты думал!
Чуйков пошел полковнику навстречу.
Их объятья напомнили Мареку потешную борьбу медведей с какой-то картинки.
- Анатоли!
- Флойд!
Затем полковник заметил Марека и поинтересовался, кто он, мать его, такой.
- Журналист! - восторженно ответил министр за слегка огорошенного Марека. - Ваш, европейский!
Полковник Флойд Пристли скривился.
- No. I'm American.
- Не важно!
Но полковнику было важно. И он экспрессивно поведал, в каких позах и с каким усердием он сексуально имел вверенный ему европейский контингент, собранный из ублюдков, дебилов, мутантов и плодов их тройственных сношений.
Чуйков не понимал ни слова, но каким-то образом похохатывал в нужных местах.
- Здесь есть только два взвода, - сказал полковник Мареку, определив в нем лицо, понимающее английский, - два, которым я бы не задумываясь дал подержать свои яйца. И оба взвода я забрал с собой с базы ВМС США в долбаной Польше! Вот это парни так парни. Настоящие янки. Ни грамма сомнений, ни на йоту сожаления. Приказано - сделано. Они здесь по одному моему слову устроят Вьетнам и Афганистан.
- Я думал, здесь тихо, - сказал Марек.
Полковник скрипуче расхохотался и потащил его за стол.
- Тихо! Ха-ха! Европейская слепота!
Из мини-бара под столом он достал бутылку виски, 'Chivas Regal 18', взболтнул, выставил низкие толстостенные стопки, именуемые в европейских барах шотами.
- Анатоли!
- Я завсегда, - сказал Чуйков, присаживаясь.
- Люблю этого парня, - сказал полковник Мареку. - Он, конечно, себе на уме, как всякий русский, но всегда готов поддержать кампанию.
Пока он разливал виски, Марек давил кислятину, неожиданно поднявшуюся из желудка к горлу. Кабинет у начальника базы был по-военному аскетичный, выдержанный в серо-синих тонах, но смотрелся солидней того же министерского кабинета. Флаг в углу. Сейф. Низкая стеклянная тумба с разноцветными папками. Серый стол. Светлые стулья. Кресло. И за креслом - матовый экран.
На полу - обычный линолеум, исчирканный ножками стульев.
- Анатоли!
Стопка, пущенная по столешнице в направлении Чуйкова, была ловко накрыта пухлой ладонью министра интеграции и развития.
- Поймал!
- Парень, это твой, - сказал полковник, отправляя в скольжение второй шот.
Неожиданно шустрый подарок Марек едва не упустил, принял на локоть, попал в виски пальцем, чем заслужил от Пристли короткую усмешку.
- Итак...
Полковник поднял свою порцию и глазами показал Мареку сделать то же самое. Чуйков уже был готов.
- Выпьем за следующую встречу!
- За здоровье! - сказал министр.
Марек вздохнул.
Виски обожгло горло. Привкус шоколада и дыма обволок небо, угас.
- Я тебе скажу, - сказал полковник, расстегивая ворот рубашки, - здешнюю жизнь скрашивает только алкоголь. Я понимаю русских. Эти просторы, эта тоска. Здесь нельзя не пить. Я солдат, но мне страшно.
- В каком смысле? - спросил Марек.
- Смотрели фильмы о космических колониях?
- Возможно.
- Вот там...
- Ребята, - вклинился Чуйков, пристукнув стопкой по столешнице, - вы меня из беседы не выключайте.
Марек перевел. Пристли посмотрел на министра интеграции и развития.
- Анатоли! Speak English?
- Nein!
- Good, just drink.
- Просто пейте, - перевел Марек.
- Мне бы в общих чертах... - сказал Чуйков.
- Полковник говорит о космических колониях.
- О! - обрадовался министр, подставляя шот под горлышко бутылки. - Мы на космосе собаку съели. Или даже двух.
Пристли кивнул.
- Cheers!
- О'кей!
Они выпили, и Марек был благодарен им за то, что его стопка осталась пуста.
- О чем мы? - спросил его полковник.
Марек сфокусировал взгляд на его подбородке.
- О ваших страхах, сэр.
Пристли кивнул.
- Да, именно о них. Мы вроде бы контролируем ситуацию, да? Около тысячи человек личного состава на двух базах. Здесь и... э-э, не важно, рядом, дурацкое труднопроизносимое название. Дежурное авиазвено Ф-16 на местном аэродроме. Спутники. Беспилотники. До двух рот усиления выдвинутся к нам в течение двух часов из соседней республики при возникновении чрезвычайной ситуации. Общий мониторинг. У населения нет ни оружия, ни снаряжения. И спроси меня, страшно ли мне?
- Страшно ли вам? - покладисто спросил Марек.