Несколько веков спустя, римский юрист Павел рассуждая о возможности погасить долг порченой монетой отметил, что такое исполнение нельзя считать надлежащим, а обязательство исполненным7. Правда, по-видимому, такое заключение относилось только к порче монеты частным лицом, относительно государственных монет он отмечал, что они обладают номинальной, а не сущностной стоимостью8, следовательно, могут быть изменены государством.
В Средние века ведущее место в жизни людей занимает религия. Духовные деятели спорили не только о мироздании и религиозных истинах, но и о вещах более приземлённых, таких как экономика. Несмотря на широкое обсуждение проблемы ростовщичества, уделялось внимание также и месту государства в денежном деле.
Монетная регалия уже прочно закрепилась за государством, но и такое положение дел устраивало не всех. Помня злоупотребления и откровенно мошеннические действия короля Франции Филиппа IV Красивого, один из виднейших схоластов XIV века Николай Орезм подверг сомнению право государства на выпуск денег. Философ назвал монетную регалию несправедливой, и, с ссылкой на Апостола Павла, отметил, что несправедливость не может использоваться для извлечения справедливой выгоды9. Тем самым, он отверг порчу монеты даже в условиях войны. Николай Орезм замечал, что монетная регалия развращает государя и превращает его в тирана, «она хуже ростовщичества»10. В заключение, философ приходит к интересному выводу о том, что право чеканить монету принадлежит не государству, а народу.
Николая Орезма часто называют предтечей Австрийской экономической школы, но в то же время жил человек, которого назовут Адамом Смитом Средневековья.
Ибн Хальдун был великим арабским мыслителем и экономистом. В своём труде «Мукаддима» он не только рассмотрел эволюцию государства и рыночные законы, но и уделил внимание порче монет. Он назвал её несправедливой и отметил, что такая практика свидетельствует об упадке общества и завершающем этапе жизни государства11.
Несмотря на обоснованные возражения средневековых учёных, ссылки на религиозные труды и предсказания краха, государство не только не отказались от своего права на чеканку монеты, но и довело свою роль в денежной сфере до поистине циклопических масштабов. Бесконечные войны, бесконтрольные траты на «достоинство государя» и невыносимое налоговое бремя сделали денежные махинации чуть ли не единственным способом хоть на время поправить финансовые дела государства. В это же время появились бумажные деньги, которые устранили последний барьер на пути к неограниченной эмиссии – недостаток драгоценных металлов.
В век абсолютизма и безграничной власти монархов, появились учёные, которые обосновывали право монарха на выпуск стольких денег, сколько ему требовалось. Так, французский учёный Лебре писал: «Государь имеет право повысить или понизить цену монеты, когда этого требуют обстоятельства»12. Ему вторил другой французский учёный и юрист Роберт-Жозеф Потье, который отмечал: «Монета составляет собственность частного лица лишь в качестве знака определенной ценности, которую ей присвоил государь, и если государь пожелает, чтобы не эти, а другие монеты служили знаком ценности всех вещей, то частные лица теряют свои права в отношении этих монет»13. Даже великий Монтескье признавал, что «Государь определяет отношение между количеством серебра как металла и количеством его как монеты, он устанавливает отношение ценности между различными металлами, употребляемыми в качестве денег, он определяет вес и пробу каждого монетного знака, наконец, для каждого из них устанавливает его идеальную стоимость»14, правда и оговаривается, что существует и относительная стоимость монеты, на которую государь повлиять не может15.
Похожую позицию занимал и русский экономист времён абсолютизма Петра I И. Т. Посошков, который в своём труде «О скудности и богатстве» всячески высказывал почтение государю, а относительно монет говорил следующее: «Мы не иноземцы, не меди цену исчисляем, но имя царя своего величаем, того ради ж, нам не медь дорога, но дорого его царское именование, того ради мы не вес в них числим, но исчисляем начертание на ней… И по сему разумей, еже у нас не вес имеет силу, но царская воля»16.
7
Дигесты Юстиниана / отв. ред. Л. Л. Кофанов. Т. III. – 2-е изд., испр. – М.: Статут, 2008. С. 219.
9
Hülsmann J. G. Nicholas Oresme and the First Monetary Treatise // Mises Daily Articles // URL: https://mises.org/library/nicholas-oresme-and-first-monetary-treatise (дата обращения: 25.01.2022).
10
Цит. по: Hülsmann J. G. Nicholas Oresme and the First Monetary Treatise // Mises Daily Articles // URL: https://mises.org/library/nicholas-oresme-and-first-monetary-treatise (дата обращения: 25.01.2022).
11
Spengler J. J. Economic Thought of Islam: Ibn Khaldun. Comparative Studies in Society and History, Vol. 6. 1964. № 3. P. 275.
12
Цит. по: Лунц Л. А. Деньги и денежные обязательства в гражданском праве. – 2-е изд. испр, – М.: Статут, 2004. С. 37.
13
Цит. по: Лунц Л. А. Деньги и денежные обязательства в гражданском праве. – 2-е изд. испр. – М.: Статут, 2004. С. 37.
16
Посошков И. Т. Книга о скудности и богатстве и другие сочинения / под ред. Б. Б. Кафенгауза. – М.: Издательство Академии наук СССР, 1951. С. 238 – 239.